Словно почувствовав опасность, за несколько секунд до вероятного поражения преследуемые вертолеты производят неожиданный маневр и хаотично рассредоточиваются в воздухе, уклоняясь с траектории ударов.

Это хорошая попытка, но обреченная на провал, несмотря на то что только одна из выпущенных ракет достигает цели. Подбитая птичка вспыхивает, начиная резко снижаться. Затем раздается громкий взрыв, небо заволакивает черным дымом. Разлетевшимися частями фюзеляжа задевает вторую вертушку. Получив повреждения винтовой части, машина теряет управление, камнем падает вниз и через мгновение исчезает в ледяных морских водах.

С земли раздается новая серия залпов… А затем еще и еще одна.

Когда всё стихает, в черном небе гаснет солнце, скрываясь за плотной дымовой завесой, а ранее безоблачное утро превращается в сгущающиеся сумерки. Вспенившиеся волны пожирают искореженные обломки, фрагменты человеческих тел и осколки ракет, утягивая на дно все свидетельства запланированной жестокой расправы.

– Отлично постреляли, – удовлетворенно произносит Одинцов, похлопав по плечу одного из своих командиров. – Теперь можно и позавтракать.

21. Глава 20

Глава 20

Диана

Несколько часов назад

– Дэрил поймет, если я вмешаюсь, – обдумав мою просьбу, уклончиво отвечает Мария. – И обрушит свой гнев на меня.

– Сделай так, чтобы он не узнал. – Вскинув голову, я настойчиво смотрю в пепельно‑серые глаза. – Ты сама сказала, что жизнь Эйнара висит на волоске. Его нужно оборвать. Сегодня. Аккуратно и безболезненно.

– Хорошо, Диана. Я сделаю то, что ты просишь. – После короткой паузы я наконец получаю положительный ответ, но груз, давящий на плечи, легче не становится. Ни одно решение не давалось мне настолько тяжело, и, как бы я ни пыталась договориться с собственной совестью, не выходит.

– Мне нужно сделать звонок Одинцову. Подождешь минуту? – Во взгляде Мари сквозит понимание и толика сострадания.

Я киваю, отворачиваясь к камину. Мама почему‑то мешкает, словно специально испытывая мои нервы на прочность.

– Уверена, что не пожалеешь? – тихо спрашивает она.

– Черт, мам, я уже жалею! – со слезами в голосе восклицаю я. – Предложи мне другой вариант, который исключит мучительную смерть для моего друга.

– Эйнар обречен. Его смерть – вопрос времени. Я повторяю: ты уверена, что это должно случиться сегодня?

– Да, – обессиленно выдыхаю я, поняв, что никто не исправит чудовищную ситуацию, не решит за меня и не протянет руку помощи.

Мама молча выходит из комнаты и скрывается за дверями спальни. Я не слышу, о чем она говорит с генералом, да это и неважно. Имеет значение только результат. Пока ее нет, я отчаянно мечусь по комнате, кусаю губы, чтобы не кричать, задыхаюсь от выворачивающего душу чувства вины. Меня колотит, как в лихорадке, ядовитые мысли и сомнения атакуют мозг.

Прижавшись лбом к стене, стону, как раненое животное, и царапаю ногтями деревянные панели. Время замирает. Минута наверняка давно истекла. Мне кажется, моя агония длится вечность. Боже, почему так долго?

Сердце замирает, когда я снова ощущаю мамино присутствие. Она приближается ко мне со спины, кладет ладонь мне на плечо и мягко сжимает.

– Всё закончилось, милая. Твой друг свободен, – ласково произносит Мари. – После госпитализации он так и не приходил в себя. Можно считать, что Эйнар умер на поле боя. Это достойная смерть. Он ушел как герой, а не предатель. Благодаря тебе.

– Избавь меня от своих утешений. – Развернувшись, я невидящим взглядом смотрю в невозмутимое, бесстрастное лицо. – Ты вряд ли способна понять, что я сейчас чувствую. Скажи, скольких еще близких людей я должна потерять, чтобы стать такой же холодной и непробиваемой, как ты?