От поцелуев Артема хочется прополоскать рот. А лучше — сбежать из этого клуба на северный полюс. К отношениям с ним я не готова. Пусть Женя меняет ориентацию и сам с ним спит, если такое насилие над личностью для него приемлемо!

Подбадриваю и раззадориваю себя, и настроение улучшается. Конечно, мой бунт — всего лишь буря в стакане и я никогда не пойду против отца, но выпитые шоты вдохновляют на глупости.

Мимо вразвалочку проходит высокий темноволосый парень в черном худи и узких джинсах. Его походка, силуэт, прическа и парфюм знакомы до приступа паники.

...Порыв свежего ветра, разряд молнии, надвигающийся шторм...

Я хватаю его за плечи и разворачиваю к себе.

Харм. В мерцающем ультрафиолете глаза сверкают как у ненормального, а из левой ноздри стекает тонкая струйка крови. Губы разъезжаются в снисходительной улыбке.

— Оу... Я могу чем-то помочь?

Пихаю его кулаком в твердую грудь и с облегчением пищу:

— Уведи меня отсюда! Пожалуйста...

— Что? — в недоумении переспрашивает он, силясь припомнить, знакомы ли мы и кто я вообще такая.

Это больно. Чертовски больно...

— Забудь. Я тоже рада тебя видеть. — Хочу отвернуться и уйти, окунуться в привычную среду и поставить на глупой одержимости крест, но вместо этого ловлю шнурок, свисающий с его капюшона, и накручиваю на палец. И не могу сделать шаг.

Харм тоже сбрасывает маску безразличия, подается вперед и, покачнувшись, упирается лбом в мой лоб.

Бездонная пропасть его глаз оказывается слишком близко.

Он просто играет со мной: если хочешь — прыгай.

13. Глава 13

Собираю себя по кусочкам и отстраняюсь, Харм матерится и быстро стирает кровь.

Наша неожиданная встреча не принесет ничего, кроме неприятностей, бессонных ночей и слез в подушку. Нужно немедленно возвращаться к Артему и его друзьям, но горячие пальцы Харма сжимаются на моем запястье, а дыхание обжигает ухо:

— Давай выйдем на воздух.

Он тащит меня через забитый людьми танцпол и просторный холл, ногой открывает оклеенную афишами дверь, и по-осеннему холодная изморось бьет по разгоряченным щекам. Легкое платье, не рассчитанное на ночные прогулки, мгновенно липнет к мокрой спине, по коже пробегает озноб.

— Что случилось? — Харм встревоженно вглядывается в мое лицо. — Набить кому-нибудь морду?

Он стягивает худи, укрывает им мои голые плечи, и его тепло, сохраненное плотной тканью, покалывает кожу, словно электрический ток.

Довольно улыбаюсь, настроение вмиг возносится к черным небесам.

— Нет, что ты! Не надо мордобоя. Просто тут очень скучно. Все такие тщеславные, фальшивые и тупые! — Я икаю и вворачиваю пару крепких эпитетов. — А я пришла сюда, чтобы веселиться!

Завороженно смотрю на Харма, и в его потемневших глазах вспыхивает уже знакомый дьявольский огонек.

— Ну так пошли! — Он достает из кармана маленький сверток, выдавливает на ладонь розоватую таблетку и закидывает в рот. — Повеселимся так, что чертям станет тошно.

Теплая рука ложится на талию, и пульс разгоняется до запредельных скоростей. В обнимку мы возвращаемся в адское нутро клуба. Я пьяна, готова идти за Хармом хоть на край света и нисколько не удивляюсь, когда он, расталкивая танцующих, направляется к столикам, притаившимся вдоль стен.

Быстрая композиция сменяется неспешным тягучим регги, толпа вокруг разделяется на парочки.

— Потанцуем? — Харм смахивает с крайнего столика табличку «Зарезервировано», ловко запрыгивает на него и помогает мне взобраться на ограниченное пространство столешницы. В ужасе оглядываюсь: к нам бежит разъяренный охранник.

— Нас сейчас вышвырнут! — кричу, но Харм ухмыляется, хватает меня за локти, притягивает к себе и крепко-крепко обнимает. В венах вскипает адреналин, ритм регги вступает в резонанс с ударами сердца, я задыхаюсь от восторга и ужаса.