К тому же, если магам было бы достаточно просто состоять в ближнем круге, чтобы усмирить дар, то что потребуют за свою помощь те, у кого нет никаких проблем с магией?

А уж том, как все сложится после Игр, и говорить нечего. Будущее пока настолько туманно, что мечтать о нем – все равно, что мечтать о счастливом перерождении в новой жизни. Наши шансы выиграть - один к девяносто восьми! Да и потом… Получится ли перезаключить договор, попросив в качестве награды что-то другое? Триэланде ведь не за чем будет избавляться от меня, если я ограничусь чем-нибудь безобидным, вроде желания взять себе какую-нибудь безделушку или одного из ее храмовых рабов? Даром, конечно, не нужно, но не благословения же просить! Это было бы слишком лицемерно.

Только одобрят ли такое Арбитры?

- Как думаешь, Таэроль, - нарушаю я тишину, - договор между богом и игроком можно заключить заново, изменив главный приз?

- Нельзя, - с сожалением уничтожает он мою зародившуюся было надежду. – Договор заключают лишь единожды, и обе стороны обязаны его соблюдать. Это – основа Игр.

Тупик.

Но не сдаваться же! Обязательно должен отыскаться какой-нибудь выход, помимо покровительства других, более сильных, богов!

Может быть, попытаться оттянуть наш с Триэландой расчет? Или попробовать все же скрыться, уехать куда-нибудь, где нет храмов? После завершения Игр у нее ведь не будет причин искать меня.

Ну да. Кроме одной - необходимости устранить возможную угрозу.

Нет, по своей воле в покое она меня не оставит.

- Борьба на Играх будет жесткой, - хмурится Таэроль, заметив мое помрачневшее от плохих новостей лицо. - Прежде чем думать о награждении, тебе нужно хотя бы выжить. В прошлый раз нас едва ли половина осталась. Я и сам… Если б не подготовка, проклятием не отделался бы. Тут все готовы загрызть друг друга. Учитывая то, как мало в этом мире женщин... Наши мужчины никогда бы не опустились до подобного позора и расточительства.

Ну да, помню-помню. Женщина должна быть необразованной и счастливой. Чтобы не вмешивалась в серьезные мужские дела.

Как бы там ни было, все-таки отказать ему в принятии в круг было правильным. Даже без угроз Триэланды. А то, чего доброго, вдруг Таэроль бы и от меня ждал чего-то подобного?

- Мой мир населяют только люди, - продолжает парень, не заметив моей реакции. - Поэтому, оказавшись здесь, я ничего не знал о других расах. Может, будь это иначе, и не подставился бы так глупо, - сделав паузу, он задумчиво оглаживает рукоятку кинжала и качает головой: - Когда двадцать лет назад я встретился на Арене с нескладным, болезненно выглядящим мальчишкой, который с виду весил меньше, чем мой меч, то понятия не имел об оборотнях и никак не мог предположить, что тот парень окажется ядовит даже в человеческой ипостаси. Не забывай этого. И как бы никчемно он ни выглядел, никогда не жалей противника, если победить может только один из вас.

- Ты заразился оборотничеством из-за яда?

- Хоть яд и опасен, но обычно оборотнем от него все-таки не становятся. Тот, с кем я сражался, был особенным. Ты сразу узнаешь такого, если увидишь сочетание неестественно белой кожи и светящихся глаз. Если кровь такого существа смешается с твоей, вероятность выжить… невелика. А если и выживешь, станешь проклятой, бракованным оборотнем, которого при первой же возможности добьют или навсегда запрут где-нибудь в глухом подземелье.

Это – то, что его ждет, если не получится снять проклятие?

Ужас какой! Не представляю, что будет, если по прибытию в Эртран выяснится, что все было напрасно! Или если мы и вовсе туда опоздаем, и тот дух решит не помогать Таэролю…