— А вы умеете? — спрашиваю парня.

— Конечно! Хотите посмотреть?

Мы вчетвером идем к машине. Точнее, иду я, а мальчишки бегут впереди вприпрыжку.

Мой водитель сидит за столиком в тенистой беседке и пьет кофе. При виде меня поднимается с вопросительным видом.

— Мы сами перегоним, — заявляет второй ангелочек, и я делаю знак водителю оставаться на месте.

Мальчик забирается внутрь салона и садится за руль. Он кажется таким маленьким во вместительном салоне внедорожника, что у меня непонятно почему сжимается сердце.

— Стой, — не знаю сам, зачем останавливаю парня, — давай лучше кто-то из взрослых порулит.

— Мак сможет, не переживайте, — звучит за спиной успокаивающий голос. Значит за рулем Макар. — Мир его подстрахует.

Оборачиваюсь. Сзади стоят двое здоровенных верзил с битами. Увидев, что я обернулся, верзилы поспешно прячут биты за спину.

— Меня Яннис зовут, — говорит тот что слева. — А это Менелай.

— Очень приятно, — практически кланяется тот, которого он назвал Менелаем.

— Меня беспокоит, что они слишком малы, — неожиданно делюсь с верзилой.

Может, потому что его глаза следят за мальчиками с неподдельной гордостью? И мне это неизвестно почему льстит.

— Вы не переживайте, Яннис правду говорит. Они когда у нас грузовик угнали, были еще меньше. Мы их с Яннисом так и не догнали, больше упарились оба.

Дети угнали грузовик? От незнакомого чувства холодеет в груди.

— И чем все закончилось?

— А ничем не закончилось. Бензин закончился, вот и остановились.

Внедорожник трогается с места, и я наплевав на все успокаивающие речи бегу следом. Тревога подгоняет вперед, кажется, что мое сердце осталось там внутри.

— Отходите, дядя Мартин, — машет мне Мирон, а у меня возникает щемящее чувство слева в груди.

Это все неправильно. Я им не дядя. Я им... никто?

От этого щемит еще сильнее.

Автомобиль аккуратно въезжает в бокс, и я облегченно выдыхаю. Подбегаю к водительской двери. Макар спрыгивает на землю, ловлю его в последний момент.

— Больше так не делай, — против воли прижимаю мальчика к себе сильнее, чем того требуют обстоятельства. Он обвивает мою шею руками, и я ощущаю неведомый раньше покой и умиротворение.

— Мир, Мэт, идем мыть машину! — Макар слезает с моих рук и бежит в сторону бокса.

Ко мне подходят Яннис с Менелаем, и мы вместе смотрим, как мыльные струи со всех сторон поливают машину.

— Где их отец? — вырывается у меня неожиданно.

— Не знаем, — качает головой Яннис, — но мы с Менелаем поклялись отрезать ему яйца, если повстречаем. За то что наши ангелочки без отца растут. Правда, Менелай?

Тот утвердительно кивает, и я в знак солидарности тоже наклоняю голову. Попадись мне сейчас этот Епифаний, клянусь, рука бы не дрогнула.

Дальше мы просто молчим, наблюдая за процессом. По окончании за руль уже садится мой водитель. Когда сверкающий чистотой автомобиль покидает бокс, мальчишки подбегают ко мне и обступают со всех сторон. Притягиваю их обеими руками, и снова незнакомое чувство накатывает изнутри.

Внезапно кожу начинает покалывать, и я ловлю на себе настороженные изучающие взгляды.

— Что? — спрашиваю Янниса.

— А вы Ангелисам случайно не родственник? Ангелочки так на вас похожи... — севшим голосом говорит Менелай и беспомощно оглядывается на Янниса. — Скажи?

Тот кивает, серьезно поджав губы. Я энергично мотаю головой.

Я никаким боком не касаюсь громилы Николаоса. Но и ангелочки мало походят на своего деда-пирата. Телосложением они скорее напоминают моего Марата.

— Мальчики, Мартин, идите за стол, — зовет с террасы Надежда.

— Идемте, дядя Мартин, — тянут за руки Макар с Мироном. Их я уже различаю. А Мэт, который вычисляется методом исключения, подталкивает меня сзади.