– Можем поговорить наедине?

– Мне нечего утаивать от миссис Грапл, кроме того, это невежливо, – заметила Ханна.

– Ничего, ничего. Я как раз собралась искать Бандита, – хозяйка встала из-за стола и, выражая полное безразличие к гостье, покинула комнату. Но Ханна могла поклясться, что она стоит за стеной.

– Непривычно видеть тебя столь рано. В родительском доме ты могла потратить больше часа на приведение себя в порядок.

– Теперь я в другом доме, где мне плохо. Я хочу домой! – с жаром выпалила миссис Уилсон.

И вправду, за две недели беззаботная, порхающая Лидия стала походить на понурую молодую женщину, которая перед ней еще пытается держаться и показывать гонор.

– Отправь письмо родителям! – попросила Лидия, и появившаяся в душе Ханны жалость тут же растворилась в море раздражения.

– Ты можешь отправить сама.

– Ален не позволяет. Он, его мать и злющая Мэгги постоянно следят за мной. Не дают шагу ступить.

– Напомнить, что благодаря тебе, я тоже сижу в этом городишке и не могу уехать. Это была твоя задумка, ты сама этого хотела, так чего теперь от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы ты отправила письмо, – упорно настаивала гостья.

– Нет. С Аленом и родителями разбирайся сама.

– Ты черствая, как сухарь!

– Зато ты, сама доброта и кротость.

Поняв, что грубостью ничего не добьется, Лидия сменила тактику. С печальным, почти трагичным лицом она в отчаянии сжала кулаки, но Ханна опередила ее:

– Заламывание рук и слезы не помогут. Я не твой отец, с которым срабатывали подобные уловки.

– Ну, пожалуйста, Ханна! – жалобно ныла миссис Уилсон.

– Нет. Сама ввязалась, тебе и разбираться. Нашла смелость сбежать от родителей, сможешь и письмо отправить. Настало время взрослеть.

– Тебе сложно сделать доброе дело? Ты же раньше носила письма!

– За это и поплатилась! Больше не желаю. Разбирайся сама!

– Тогда я расскажу о тебе всем в Блумсберге!

– Плевать! Хоть на улице кричи! – со злорадством вспылила мисс Норт. – Думаешь, я поехала с тобой, потому что боялась? Нет. Я хотела уехать, и обстоятельства совпали. Так что с Аленом и его семейкой разбирайся сама. И ты получила то, чего всей душой жаждала. Если это все, что хотела сказать, можешь не терять время.

– Я заплачу, – упрямо предложила гостья.

– Моё честно заработанное жалование жду уже который год! – зло рассмеялась Ханна. – Мне ни от тебя, ни от твоей семьи ничего не надо!

– Но я боюсь его. Ты должна меня понять, – твердила миссис Уилсон, не собираясь отступать.

– И я боюсь его, поэтому еще тут. Ты – равнодушная и эгоистичная, и тебя не волнует, что будет с другими. Общение с Марвелами многому научило меня. А я быстро учусь. Мне нет дела: страшно тебе или нет, потому что тебе до меня тоже не было дела.

– Ты не можешь быть такой черствой!

– Ну ты же могла! Твоя мать могла! И жили вы спокойно, не мучаясь душевными терзаниями, и я как-нибудь проживу.

– Я всем расскажу, что ты шлюха! – пригрозила Лидия.

–  Мозоль на языке еще не натёрла? Думаешь, я не знаю, что ты обо мне рассказываешь?

– Это не я, это Мэгги!

– А ей кто сказал?! Уходи!

– Я хочу обратно к родителям.

– Скажи об этом, Алену, он обрадуется, – огрызнулась Ханна.

– Будь ты проклята! – глаза Лидии горели злобой и обидой.

– Сама будь проклята! И ты, и твоя семейка! Убирайся!

– Я сама уйду!

– Будь добра, быстрее, – с насмешкой поторопила Ханна, открывая дверь.

Оглушительно топая каблуками, раздраженная гостья покинула дом.

Стоя у окна, Ханна наблюдала, как миссис Уилсон быстро спустилась со ступенек, обходя лужи, прошла до дороги, а потом мужская фигура отделилась от соседнего дома и последовала за ней.