– Видела? – указала хозяйка на мужчину.

– Кто это?

– Один из соглядатаев. Об этом Саймон и предупреждал. Теперь две недели миссис Уилсон будет сидеть дома, стыдясь показаться на улице. Ален весь в отца-конфедерата – такой же властный и жестокий. А она выразила ему неповиновение.

– Какой ужас!

– Это лишь семейные неурядицы. Ужас был, когда они избили Джима и его семью, а потом заперли в доме и подожгли. Вот это был ужас, – вздохнула женщина. – Ты знаешь, как пахнет ужас? А сгоревшее человеческое мясо?

– Какие страшные вещи вы говорите! – от разговора у Ханна волосы встали дыбом.

–  «Красные рубашки», – вздохнула миссис Грапл. – Чьи-то мужья, отцы, дети, братья. Но зверь, вкусивший крови, уже никогда не будет прежним. Что помешает человеку, одиножды перешедшему черту, перейти ее вновь? Если Ален равнодушно измывается над черными, есть ли у него жалость?

– А шериф знает?!

– Милая моя, конечно, знает! Они все ненавидят черных, и во что бы то ни стало желают указать им место. Нет никого более смертоносного, чем белый бедняк. Ни животного, ни зверя. Белые считают, что им, как хозяевам, позволено все. На цветных «слонов» (разг. республиканцев), пробующих сделать политическую карьеру, охотятся, как на зверей, избивают, сжигают заживо в доме или офисе. И думаешь, об этом не знают? Не смеши меня. «Ослам» это на руку.

– А причем здесь Ален?

– Ален один из предводителей местных краснорубашечников. Его поддерживают фермеры, лесорубы, парикмахеры, реднеки, местные органы, которые считают, что если дать неграм власть, завтра они будут массово насиловать белых женщин.

Ханна ошарашено слушала о здешних жителях и не верила, что все это правда.

– Я не знала. А узнав, хочу, как можно скорее, уехать из Байборо.

– Уедешь, внушив доверие Алену. Это не твоя игра, так ведь. Ему достаточно знать, что ты ничего не имеешь против него. А, может быть, ты выйдешь замуж, и останешься здесь?

– Не думаю, что благодаря стараниям Лидии, все так удачно сложится.

– Плохо ты знаешь мужчин! – улыбнулась миссис Грапл. – Они слишком уверены в себе и считают, что хорошо разбираются в людях. Достаточно мужчину убедить в своей искренней любви, и на нем можно землю пахать.

– Но у меня был лишь один мужчина, которого я так и не смогла покорить.

– Думаешь? Он заботился о тебе, разве это не являлось доказательством его чувств?

– Но это не мешало ему пропадать ночами, наносить визиты и подыскивать себе новую супругу.

– А что ты сделала, чтобы он этого не делал?

– Все что могла. И это не помогло.

– Но ты знала, что нужно ему? Может, ты делала не то?

– Я не понимаю вас, – качала головой мисс Норт.

– А что понимать? Все просто. Он видел, что ты влюблена в него, стараешься быть внимательной, заботливой? – глаза хозяйки внимательно изучали лицо собеседницы.

– А разве не подобное делают женщины, когда желают покорить мужчину?

– Смотря какого мужчину! – озорно ответила миссис Грапл. – Вот что ты делаешь с Саймоном?!

– Ничего! – ошарашено ответила Ханна.

– Неправда! Подумай.

– Нет! Я честно не лгу! Саймон мил и обаятелен, но все мои мысли до сих пор о другом человеке, которого я не могу забыть.

– В том-то и дело! Он привык быть всеобщим любимцем, а ты не выделяешь его, не заглядываешь в глаза со щенячьей любовью, не ждешь, когда Саймон обратит на тебя внимание! Может быть, именно этого тебе и не хватало раньше? Поверь, я не была красавицей, но была обаятельна и умна, и это позволило мне покорить Самюэля. Какой это был мужчина! – хозяйка закачала головой, вспоминая мужчину своей мечты. – Пойдем чай пить, но другой, без ревеня и сенны! Только напомни, могу забыть, а отхожее место у нас одно! – пошутила она.