– Ты знал, что я приду, – сказала Алиса.

Он кивнул. Один раз. Без слов.

– Это твой круг?

– Нет. Наш.

Она шагнула вперёд. Плотность воздуха менялась с каждым движением. Казалось, сама ткань реальности становилась вязкой, сопротивлялась. Он поднял руку. В ней – амулет. Сломанный. Обугленный. Искра в нём была мертва. Но не пустая. Замёрзшая.

– Ты должна забрать это, – сказал он. Без выражения. Как приговор.

Алиса стояла, не шевелясь. Память впилась в виски. Боль будто проснулась. Она протянула руку. Осторожно. Пальцы дрожали. Прикосновение – как ожог. Искра внутри взвыла. Боль пошла вверх – в грудь, в горло, в глаза. Образы хлынули: Селена держит амулет. Свет горит. Взрыв. Крик. Но не её. Его. Дэмиен кричит. Алиса тянется, не успевает. Всё пылает. Искра разрывает воздух.

– Почему ты не остановил? – прошептала она. Голос будто чужой.

– Потому что не мог. Или не хотел. – Он не отвёл взгляда.

Она почувствовала, как трескается что-то внутри. Не доверие. Не гнев. Основа. Та точка, откуда она строила себя все эти годы.

– Ты знал, – сказала она. – И всё равно позволил мне пройти это одна.

– Потому что только в одиночестве ты настоящая.

Молчание было длиннее дыхания. Алиса шагнула вперёд. В глазах её – не ненависть. Прозрение. Он всё это время ждал, чтобы она пришла сама. Без оружия. Без защиты. Только с Истиной.

– Что будет, если я пройду?

– Ты потеряешь остатки иллюзий. Но найдёшь то, что прятала даже от себя.

– А ты?

Он молчал. Лицо было каменным. Только глаза дрогнули. В них – прощание. Или страх. Или оба.

Он развернулся. Шёл медленно, но шаги не звучали. Темнота поглотила его, как вспоминаемый сон. В тот момент пол под ногами Алисы треснул. Из трещин – свет. Белый. Чистый. Он рванул вверх, как огонь. Но не обжигал. Он резал. По венам. По нервам. По лжи.

Она зажмурилась. И всё исчезло. Только ясность осталась. Лёгкая. Резкая. Как после долгой лихорадки.

На ладони – след. Не от амулета. От её выбора. Ожог. Как знак. Как клеймо. Или посвящение.

Восьмой круг пройден. Остался последний. Не враг. Не тень. Она сама.

Тот, кто доживёт до себя – перестаёт быть прежним.

А тот, кто не доживёт – никогда и не был собой.

ГЛАВА 6. БЕЗДНА ВНУТРИ

Пустота не была тишиной. Она жила. В каждом её дыхании, в каждом миге, когда сердце Алисы пыталось вырваться из груди, – пустота отзывалась эхом. Без границ. Без стен. Пространство растворилось. Не белизна. Не чёрная темнота. Что-то третье. Цвет, которого нет в палитре мира. Пустота, настолько глубокая, что хотелось закричать, просто чтобы услышать хоть звук. Но даже крик здесь поглощался, как камень в болоте.

Она стояла босиком на гладкой поверхности, не ощущая её. Не холод. Не тепло. Ни шероховатости, ни изгибов. Внизу – бездна. Наверху – тоже. Пространство вытекало, как вода из лопнувшего сосуда. И посреди этого ничто – она. Только Алиса. И… что-то ещё. Прямо перед ней.

Сначала она подумала, что это зеркало. Поверхность, гладкая и вибрирующая, словно вода на грани замерзания. Но отражение было не совсем её. Оно двигалось с задержкой. Моргало на полсекунды позже. Глаза – глубже, темнее, чем должно быть. Как будто отражение её помнило лучше, чем она себя.

Она сделала шаг. Отражение – нет. Оно стояло, не моргая. Только губы дрогнули. Движение было почти неуловимым. Словно шёпот ветра в склепе. Алиса напряглась. Искра внутри сжалась, сжав грудь изнутри – будто рука с когтями.

– Кто ты? – её голос отразился, но не вернулся. Он исчез в пространстве, как звук в вакууме.

Отражение шевельнулось. Не в ответ – в насмешку. Губы на том лице изогнулись в беззвучной усмешке. Затем – рука. Она поднялась. Медленно, будто преодолевая вязкое сопротивление. И вышла из зеркала. Не стекло – жидкость. Не вода – что-то гуще, как тёмное масло. Рука была её. И не её. Пальцы – длиннее. Суставы – резче. Под кожей – тьма, пульсирующая, как венозный дым. Алиса не двинулась. Внутри – рвущийся вопль. Но снаружи – тишина. Только Искра гудела.