– Четвёртый круг, – проговорил тот же голос. – Прощение. Алиса не знала, как звучит прощение. Не уверена была, что вообще умеет его произносить. И уж точно не в этом месте, не сейчас. Она приблизилась на шаг. Селена не двинулась. Но её глаза изменились. В них что-то затрепетало. Как в окне перед бурей. Волнение. Предчувствие. Призрачная надежда. Или ложь. Алиса снова ощутила жар под кожей. Плечи будто вспоминали прикосновения – те, которых давно не было. Или были? Она сделала второй шаг. Камень скрипнул.

– Я не держу зла, – сказала Алиса. Слова звенели, но не ложились. Ложь. Даже если красивая – всё равно ложь. И тогда Селена шагнула к ней. Медленно. И тогда Алиса увидела: кровь на запястьях – свежая. Она не сдержала вздох. Но не от страха. От осознания. Это не Селена. Это её вина. Слепая, вязкая, затвердевшая между ребер, как застывший воск. В ней отпечатки всех ночей, когда она отворачивалась. Всех слов, что могла сказать. Но не сказала. И теперь они всплывали – не голосом. Жестами. Взглядом. Безмолвием.

– Я не знала, – сказала она. – Что будет после. Что ты не уйдёшь. Что останешься здесь. Внутри меня. Что я буду с тобой говорить снова. Без звука. В темноте. Ты станешь голосом моей тени. Мой долг. Моя ошибка. Моё эхо. Селена подошла вплотную. Алиса ощущала запах – железа. Боли. Воспоминания. Прожжённой ткани. Влажной золы. Она протянула руку, но пальцы не встретили кожу. Лишь холод. И боль. Которая струилась сквозь пальцы, как вода из замёрзшего источника. Она не отпустила. Не отдёрнула руку. Позволила ей сквозить.

– Я не прошу прощения, – сказала она. – Я прошу – останься. Губы Селены дрогнули. Но не в улыбке. В боли. В прощении, которое нельзя сказать вслух. Она вытянула руку и коснулась груди Алисы. Там, где пульсировала Искра. Пламя вспыхнуло. Но не как прежде. Оно не обжигало. Оно согревало. Алиса закричала – не от страха. От того, что почувствовала. Всё. Всю вину. Всю нежность. Всю утрату. Все шаги, которых не сделала. Все слова, которых не сказала. Всё, что утекло сквозь пальцы. Селена растворилась. Не исчезла. Стала частью света. Вошла в Искру. И круг запылал. По краю. Как печать. Завершённая. Но не вычеркнутая.

Алиса упала на колени. Дышала. Медленно. С усилием. Камень принял её. Огонь – нет. Ещё не время.

– Четвёртый круг пройден, – сказал голос.

Но внутри – было молчание. И в этом молчании Алиса услышала главное: боль не ушла. Но больше не рвалась наружу. Она осталась. Чтобы помнить. Чтобы не забыть. Чтобы выстоять в следующем круге. В этом – был смысл.

Тишина тянулась невыносимо долго, как будто сама ткань мира ожидала, замерев. Алиса всё ещё стояла на границе пепельного круга, чувствуя, как горячее дыхание Искры у неё под грудью меняет ритм. Оно больше не просто пульсировало – оно будто слушало. Как зверь в клетке, в ожидании приказа. Камни под ногами зашевелились, издавая низкий хруст, и пространство вновь сдвинулось. Не вперёд, не вниз – внутрь. В сердце круга. В самую суть. Воздух сгустился до предела, стал вязким, как мёд, затвердевший в пыльце. Каждый вдох требовал усилий. Каждый шаг отзывался дрожью в костях, словно в неё медленно вживляли ещё одну жизнь – чужую, не прошедшую путь, но ждущую шанса.

И снова – тень. Но не фигура. Объём. Очертание. Оно не приближалось. Оно дышало. Живое, будто ворочающееся вглубь стены, искривляющее сам свет. Оно было будто знаком из иного слоя реальности – клеймом боли. Алиса моргнула – и поняла. Перед ней не образ. Не призрак. Это – пустота. След. Место, где было нечто, но ушло, оставив выжженную печать в реальности. Её внутренняя Искра дрогнула, будто от страха. Она сделала шаг. И этот шаг – провалил её.