В шагах десяти от нее стояли диванчики, на которых расселись девушки. Распорядителя не было. Обманул дворецкий.

Едва вошла сюда, каждой клеточкой кожи почувствовала пристальное внимание. Захотелось растереть плечи, чтобы скинуть с себя эти липкие взгляды. Но я сдержалась. Вдоволь насмотревшись на арку, пошла в сторону диванчиков. Широко улыбнулась недовольному лицу Розанны и озадаченному – ее подружки Пэппи. Элизабет вновь что-то читала, удостоив меня лишь скользящим взглядом над темно-серым переплетом. Судя по всему, она ни капли не удивилась, значит, была не в курсе колдовского мешочка. Странно…

— Еще раз всем привет, — продолжала я тупо улыбаться, рассматривая наряды соперниц. Почти все из них остались в прежних платьях. Переоделась лишь Розанна, Пэппи и… Софи.

Я задержала на ней взгляд, на секундочку перестав дышать. Как такое возможно? Я же околдовала ее и четко приказала до самого конкурса ничего не делать!

— Какое красивое платье! – слишком приторно воскликнула она, одаривая меня улыбкой, — Я вот тоже приоделась, — она встала и покружилась, демонстрируя изумрудную искрящуюся при свете волшебных ламп юбку. – Нравится?

— Да, очень, — сдавлено пробормотала я, — Тебе идёт этот цвет.

— Всем рыжим идет зеленый, — резко вставила Розанна, обращаясь ко мне, — А вот бежевый придает излишней бледности лицу. Прежнее платье тебя больше красило.

— Оно испачкалось. Я случайно перелила на себя чай.

Чем бы закончилась наша наигранно-милая беседа, узнать не вышло – знакомый перезвон колокольчиков оповестил о появлении распорядителя. Интересно, откуда у него такой экстравагантный способ перемещения? Напоминает бубенчики на ошейнике дядюшкиного кота. Куда бы этот пушистый засранец не забрался, по звуку можно было легко его найти.

К сожалению, Лестор Шмильд на ласкового представителя кошачьих даже в профиль не смахивал. Скорее на голодную белую крысу, обмороженную первым морозом. Скользнув водянистыми глазами по присутствующим, задержал взгляд на мне чуть дольше положенного. Достаточно долго для того, чтобы я начала волноваться.

— Замечательно, все на месте, — безэмоционально протянул он и обернулся к дверям, – Можете входить, Ваше Святейшество.

В зал вплыл невысокий седой старичок в рясе Верховного жреца. Одеяние подстать этому месту – белый балахон с гербом Князя на груди. Тень большой птицы стремилась вверх, прямо к подбородку святейшества.

Неужели без него столь простую процедуру нельзя провести? Насколько мне известно, Верховного приглашают на более важные ритуалы. Похороны, например. Или венчание. А тут, обычная проверка невинности.

— Подойдите ближе к арке, — бросил Лестор в нашу сторону, отворачиваясь к жрецу. – Вы свои обязанности знаете.

— Да, господин, — старик покорно склонил голову.

Господин? С каких это пор Его Святейшество склоняется перед обычным лордом?

В душе неприятно заскребло. Предчувствие чего-то катастрофически опасного забилось в груди пойманной птичкой. Я за озиралась, во все глаза рассматривая девушек, послушно исполняющих приказ. Они стали полукругом перед аркой, все, как одна склонив головы. Ни одного поднятого взгляда. Одна я рассматривала каждую из них, постепенно понимая, что становится трудно дышать.

Верховный стал ровно посередине, спиной к арке.

Распорядитель подошел к нему с правой стороны и взглянул на меня.

— Признаться, мне даже понравилась эта игра, Амелия. Но театр – не самое мое любимое увлечение.

— Ч-что? – шепнула, все еще ничего не понимая. Лицо горело, сердце билось часто-часто. Еще быстрее – и выскочит из груди, упадет на этот идеально белый мраморный пол и разобьется на мелкие кусочки. – Что все это значит?