Осторожно приоткрыла дверь, теряясь в догадках, кто бы мог за ней быть. И замерла, едва рот от удивления, не открыв. Софи! Она не оставит меня в покое…

— Решила навестить тебя перед первым конкурсом, — заулыбалась она во все тридцать два зуба, — Впустишь?

Хищная улыбка, не добрая. И глаза темно-карие, почти черные, смотрят пристально, изучающе. Неужели уже начала что-то подозревать? Явно не просто так приперлась.

— Ой… Я тут готовлюсь, знаешь ли. Да и голова разболелась, невыносимо! Мне б тишины.

— Да ладно тебе дай, хоть гляну, как устроилась! – девица бесцеремонно толкнула дверь, отодвигая меня со своего пути, и прошла в комнату.

Ну что ж, сама пришла, никто тебя не звал. Или судьба привела? В любом случае, подкинуть мешочек теперь не проблема.

— Проходи, — запоздало пробормотала я, закрывая за ней.

Софи огляделась, насмешливо приподняв тонкие брови. Очевидно, свои апартаменты она сразу же переделала, как душа того пожелала. Мне же пока было не до этого. Да и смысл? Все равно скоро уходить. Только вот кровать еще одну сообразить нужно, да ванну.

— Ке-е-ендра, я тебя не узнаю! А где излюбленная тобой роскошь, золото в интерьере и красные пуфики? Ты в курсе вообще, что комната меняется, как ты того пожелаешь?

— Говорю же, плохо себя чувствую. Переживаю. Так долго ждала начало Отбора, не хочу провалиться в первые же дни.

Рыжая медленно обошла помещение и уселась на один из стульев.

— Да, понимаю тебя. Ну, первый-то конкурс все пройдут. А дальше, неизвестно, что нас ждет. Видела распорядителя? Страшно подумать, какие задания он для нас подготовил, — цепкий взгляд не оставил без внимания ни единой мелочи, кажется, даже мятое покрывало на кровати отметил. И вот, остановился на Зеле, — А это вот новенькая твоя?

Служанка стояла у стенки, сцепив перед собой руки. Наверное, сжимала ведьмин мешочек. Спасибо, успела подхватить с пола! Как бы ей теперь недвусмысленно намекнуть, куда его деть.

— Да. Это Мила. У меня всего пару месяцев, но уже хорошо себя проявила.

Софи скривила губы, осмотрев несчастную Зельнаву с головы до пят и обратно.

— Молодая же совсем. Сколько ей? Четырнадцать?

— Шестнадцать. Мила, не нальешь нам чаю? – я на мгновение прикрыла глаза, представляя, как на столе появляются чайник и чашки. Хорошо, что вазу со сладостями еще с утра наколдовала.

— Да, миледи, — она поторопилась выполнять поручение, порхая за спиной у Софи. Та даже не сдвинулась с места, чтобы служанке было легче накрывать на стол.

Я все пыталась поймать Зелин взгляд, но, похоже, она сама все поняла. Расставляя чашки, поглядывала на гостью, видно размышляя, куда удобнее подсунуть подарочек. Но та, вдруг, встала.

— Ладно, пойду я к себе. Девчонки говорят, что за час до процедуры есть нельзя. Вроде как артефакт обмануться может.

Что за глупость! Это же вообще никак не связано.

— Так времени еще много, — попыталась ее задержать.

Она отмахнулась, как от назойливой мухи, и двинулась к выходу. Неужели, что-то поняла и теперь торопится доложить? Слишком резко она подскочила.

— Стой! – сама не ожидая, активировала мамин перстень, хватая Софи за руку.

Девушка так и примерзла к полу окоченевшей статуей. Взглянув на служанку, молча протянула раскрытую ладонь. Та торопливо вложила в нее нашу нечаянную находку. Осмотрев платье назойливой «подружки», не обнаружила ни единого места, куда можно было бы приладить мешочек. Ощупала корсет. Нашла! Сзади, был небольшой нахлест ткани, туго собранный шнуровкой. Вот туда я его и просунула. Затем вновь сжала запястье Софи, четко проговаривая: