– На наших предках есть, конечно, вина за то, что айли вымерли, но то, что следствием стало рождение ущербных детей, не доказано, – вставил Атаэр, сделав явный акцент с намёком, обозначая цель проплаченного исследования. – Также нужно отметить, что это произошло почти шестьсот лет назад, а дети без магии начали появляться совсем недавно, – добавил он и одним движением челюсти раскусил большую берцовую кость ноги достаточно крупного животного. Я, чуть не подавившись, перестала жевать, наблюдая, как крупные осколки полетели в тарелку, а оголившийся костный мозг был нещадно высосан.

– Неурожай или заболевания – так во всём виноваты правители, – вкрадчиво продолжили мне обрисовывать ситуацию, при этом жестикулируя куском берцовой кости. А я наблюдала за Атаэром, как заворожённая, думая, что любой ягуар мог бы позавидовать такой сильной челюсти.

– Это же наша семья уничтожила мужчин-айли и совершала насилие над неуравновешенными женщинами, – он постучал по тарелке, добывая остатки костного мозга, – а теперь их дети, получается, несут ответственность за деяния наших предков.

– Атаэр, перестань, – одёрнул Анарабат брата, – мы тут собрались вводить Ёлю в курс дела, а не пугать кровавыми небылицами.

Кровавые небылицы, как раз меня и не напугали – они в любом мире одинаковы. Зато напугало наблюдение за тем, как ест семья правителя. Так легко раскусывать огромную кость может только настоящий хищник, обладающий крепкими зубами и повышенной силой сжатия челюсти. Я, широко распахнув глаза, переводила взгляд с Атаэра на его тарелку, в душе надеясь, что вот-вот он взвоет, осознав, что сломал челюсть.

Мужчина, перестав активно жестикулировать, посмотрел на меня и как-то странно улыбнулся. Я, взглянув на открывшийся моему взору белоснежный ряд зубов, с удивлением отметила, что клыки явно увеличены.

– Мама, – прошептала я, вспоминая все сказки про вампиров и оборотней.

– Ёля, с тобой всё в порядке? – чуть нагнувшись ко мне, поинтересовался Аханатор.

– Еееа Аексеева, – с набитым ртом поправила его я.

Громко, подышав носом, чтобы успокоиться, я решила, что нужно мыслить логически. «Скорее всего, сильные мышцы челюсти и заострённые резцы – результат эволюции и грубой пищи, – предположила я и ещё раз осмотрела стоящие на столе блюда. – К этому нужно будет подойти научно и обязательно посетить морг для изучения строения глаз и челюсти».

В трапезной сохранялась тишина, пока я думала, но тут на весь зал раздался очередной хруст. Я, повернувшись на звук, увидела, как маленький Ванни с упоением выедает содержимое трубчатой кости толщиной с моё запястье. Внутренне содрогнувшись, когда мальчик стал всасывать в себя костный мозг, я предположила, что его мaxilla и мandibulla, (что на латыни означает «верхняя и нижняя челюсть») сильнее, чем у взрослого волка.