Я открываю файл, в котором набрасывала идею, и пытаюсь вызвать то тревожно-сладостное ощущение, которое всегда сопровождает рождение новой истории. Белый электронный лист смотрит на меня кривыми закорючками букв и не вдохновляет.

Не беда, не первый раз книгу начинаю. Выключаю монитор, разглядываю гладкие шайбы баночек с арома-свечами. Я никогда их не жгу – не нравится запах. А вот просто открывать и нюхать люблю. Откручиваю крышечку любимой, вдыхаю аромат под аппетитным названием “Французская пекарня”. Единственная свеча, которую я пыталась жечь. С тех пор к запаху булочек добавились чуть заметные нотки жженого дерева. Иногда это жутко бесит, а в какие-то моменты позволяет добавить в слишком ванильную сцену немного пряной горечи. Но сейчас пекарня кажется мне слишком “пищевой”.

“Пион и роза” тоже не приносят удовлетворения, сегодня они напоминают дешевые духи – слишком сладкие. А “Смородина и мята” слишком кислые.

Иногда я перебираюсь на более бытовые запахи: чайные пакетики, пучки сушеных трав, листья безысходно страдающего у окна громадного лимона, мох в террариуме у улиток. Но сейчас я понимаю, что “домашние” запахи не помогут мне поймать за хвост эту историю.

– Пойдем гулять?

Руслан смотрит на время, на меня, слушает, как стучит за окном холодный апрельский дождь.

– А пойдем, – неожиданно соглашается он.

Окунуться в новую книгу оказывается самым правильным решением: мифы и история Сибирских народов подхватывают меня и уносят в неведомый ранее мир, населенный загадочными существами. Вскоре библиотека моя пополняется десятком научных и научно-популярных книг, а новый файл, бесхитростно озаглавленный “По Сибирским мифам”, – двумя авторскими листами мистической сказки про людей и нелюдей маленького Сибирского городка.

Да, что бы ни говорил мой психотерапевт о том, что эскапизм не лучший способ решения проблем, самым беспроигрышным антистресс-вариантом для меня остается занырнуть в мир собственных фантазий. Впрочем, и от реальности я совсем уж не ухожу – с тремя работами и семьей оторваться от реальности больше, чем на час, редко удается.

Мой творческий запой длится без малого две недели и обрывается жестоко и бескомпромисно. Ни Князев, ни Змей, ни загадочный маньяк в этом не виноваты: просто однажды вечером редактор пишет, что моя новая книга, которой два месяца от выхода из типографии, не продается. Вернее не то чтобы совсем не продается, но крупные сети, на которые издательство делало ставку, выкупать ее отказываются, а без них реализовать даже жалкие полторы тысячи экземпляров не так просто. Конечно, остаются маркетплейсы – вообще-то, не все издательства, особенно, мелкие, имеют возможность предлагать свои книги крупным оптовикам, некоторые всю продукцию реализуют через свой сайт и маркетплейсы. Но это не тот случай.

Новость удивляет и огорчает: на предзаказе издательство убеждало меня, что половину уже выкупили, а на то, что книги нет в магазинах моего города, я по привычке закрывала глаза – до Сибирских просторов мои книги всегда добирались с запозданием в несколько месяцев. Но чтобы их вообще отказывались брать…

Это значит только одно – теперь задача по реализации моих книг с плеч издательства перемещается на мои. За три года в книжном мире я неплохо узнала основные способы продвижения книги: рассылка блогерам, реклама в партнерских группах, ведение авторских соцсетей, совместные чтения. А еще я узнала, что ничего из этого может не сработать. Как не сработали в свое время дорогущие и красивущие книжные боксы, с любовью и трепетом собираемые авторами за деньги, в десятки раз превышающие их скромные гонорары. Я боксы не собирала и мерч по книгам никогда не делала, за исключением открыточек с картинкой обложки, которые заодно служили мне визитками на встречах с читателями. Но все остальное, повинуясь стадному инстинкту, со скрипом пыталась делать. Видимо, простого прилежания недостаточно для того, чтобы книга взлетела. Да чего уж, хотя бы чтобы выплыла на поверхность.