Мы направляемся в район, куда почти не доходит финансирование городской мэрии — преимущественно, с частными домиками и двухэтажными бараками, познавшими в этой жизни всё.

На контрасте с развитой инфраструктурой и чудесной архитектурой улиц, по которым мы двигались, съезд на узенькую дорожку может показаться привыкшему к шикарным пейзажам бизнесмену телепортацией в какой-то отсталый век с крестьянскими селениями.

Здесь не особо пекутся над дизайном придомовых территорий, а если честно — совсем не заморачиваются. Покосился деревянный забор? Слезла краска? И пёс с ней.

Кстати, колонки, из которых люди набирают воду, тут до сих пор работают.

— Прямо барышни-крестьянки, — с легкой усмешкой комментирует Байрамов.

Я собираюсь достойно ответить, однако голубь, которого я уже мысленно похоронила, а для детей придумала легенду, что пернатый рано утром улетел к своей семье, вдруг забился у меня в руках.

От неожиданности пугаюсь и на рефлексах отшвыриваю футболку вместе с птицей.

Голубь, хлопая крыльями, выпутывается и мечется по салону, как безумный.

Девчонки тоже пугаются и пронзительно визжат.

— Что за хрень?! — орет Байрамов, не понимая, что творится.

Из-за неразберихи охранник резко тормозит посреди дороги.

Голубь летает, бьется о стекла и корпус автомобиля и в какой-то момент врезается в Орхана. Тот отмахивается от крылатого дебошира.

Как ни странно, первой приходит в себя Лиля.

— Ура! — пищит радостно. — Кузен воскрес!

— Какой еще кузэ́н? — переспрашивает Байрамов.

— Да не кузэ́н, а Кузен, — поправляет. — Кузька.

Но уточнения Лили только сильнее раскидали синапсы в голове бизнесмена. Орхан нервничает и приказывает:

— Аскольд, фас!

Охранник одним четким движением ловит птицу. Голубь, оказавшись в его хищной лапе, сразу обмякает и перестает двигаться.

Ну вот… теперь точно придется врать девочкам, что Кузен улетел к семье…

— Господин Байрамов, это голубь, — сообщает охранник.

— Ты как капитан очевидность! — огрызается Орхан и оборачивается к нам: — Зачем вам голубь? Только не говорите, что вам есть на ужин нечего.

Я удивляюсь до такой степени, что мимика на моем лице так и пышет вопросом: ты совсем, что ли?

— Нет, — мотает головой Лиля, — потому что он сирота.

Орхан брезгливо морщится и кивает охраннику, чтобы отдал нам птицу.

Я поднимаю футболку, дрожащими руками забираю Кузена и сразу же прячу его в ткань.

— Куда теперь? — хрипит лысый душегуб за рулем.

— Кхм… направо, — севшим голосом подсказываю.

Думаю, Орхан рассчитывал, что сейчас мы подъедем к теплотрассе, и там мне и близняшкам еще придется побороться с бездомными за свое место в шалаше.

Но впереди возвышается вполне приличная многоэтажка с современным двором и разноцветной детской площадкой. Весь первый этаж дома занят магазинами, аптекой и парикмахерской. Даже стоматология имеется.

Я арендовала тут квартиру по смешной цене, так как желающих было немного. Всем подавай красочные виды из окна и поближе к остановке.

Недалеко от заветного подъезда я торопливо хватаю рюкзак. Когда охранник останавливается, едва не вылетаю из внедорожника и детей за собой вытягиваю.

Уже возле двери в дом Орхан окрикивает меня, высунувшись из машины:

— Если бы не я, ты бы так и мерзла на остановке в своем пуховике и проверяла расписание автобуса!

— И что ты от меня хочешь? — суматошно достаю из кармана ключи.

— Ты могла бы просто сказать «спасибо».

7. Глава 7

— Спасибо… — шепчу одними губами.

Вряд ли Орхан это услышал. Голос для благодарностей у меня не прорезался. Но и неблагодарной, принимающей все как должное, я тоже назвать себя не могу. По мере возможности оставляю чаевые, если обслуживание понравилось, а когда денег мало — благодарю словами. И Байрамову мне ничто не мешало сказать пару добрых фраз…