Так, спокойно, Лика, спокойно. Главное – ты жива. Не захлебнулась и не утонула. А могла. Запросто. И теперь потихонечку, полегонечку, с передышками поплывем к берегу. Правда, вода ледяная. В русалочьей ипостаси это было незаметно. Видимо, им даже подо льдом комфортно.

Но что все-таки произошло? Побочный эффект переноса из одного мира в другой? Или русалка – это ночное обличье? Интересно, а дядя Петя стал человеком? Чтобы выяснить, надо было сначала доплыть. Раз-два, левой-правой.

Елки, как холодно-то! И ведь на берег не выберешься, в одном лифчике. Футболка – и та где-то утонула, выброшенная за неудобством. Да и толку с нее, едва по пояс.

На пристани маячила какая-то бесформенная фигура. Явно не квокка. Побольше и повыше. При ближайшем рассмотрении это оказался дядюшка, закутанный в пеструю тряпку.

- Как хвост? – поинтересовался он, когда я подплыла и уцепилась за край причала.

- Нет хвоста, - мрачно ответила я. – Чуть не утонула. Уснула на дне, а проснулась от того, что захлебываюсь. Еле вынырнула и отдышалась. И доплыть еще надо было.

- А я уж беспокоиться начал. Стою, жду, а тебя нет и нет. Я тоже уснул в углу под лестницей. А проснулся от холода. Голый. Рядом был какой-то чулан со старым барахлом. Нашел вот – то ли покрывало, то ли скатерть.

- Мог бы и для меня прихватить, - разозлилась я. – Задубела до хрустального звона. Вода градусов пятнадцать, не больше.

- Извини, как-то не подумал, - смутился дядя. – Потерпи немного. Сейчас поищу что-нибудь. Но вообще это не выход. Лик, мы, кажется, серьезно попали. Во всех смыслах. Ни одежды, ни денег, ничего. Что делать-то будем?

- Господи, да не начинай все сначала! Что ты как истеричная барышня, дядь Петь? Давай по мере поступления. Принеси что-нибудь, я вылезу, и тогда подумаем. Не могу я, знаешь, думать, болтаясь в холодной воде. У меня мозг замерз. Не говоря уже обо всем остальном.

Дядюшка сконфуженно удалился, а я начала усиленно заниматься аква-аэробикой, чтобы окончательно не закоченеть. И так увлеклась, что не заметила, как на пристани кто-то появился. И это явно был не дядя Петя.

- Доброе утро, мадемуазель, - сказал мужчина по-французски, хотя и со странным акцентом.

От неожиданности я хлебнула воды и чуть не утонула.

- Прошу прощения, не хотел вас напугать.

Он стоял на краю причала и смотрел на меня сверху. Примерно мой ровесник или чуть постарше. Синий костюм с белым жилетом, как будто всю ночь танцевал на балу, идеальная прическа и самоуверенный взгляд.

Я опустилась в воду почти по самые ноздри. Еще только не хватало, чтобы он увидел, что я практически голая.

- Вы купаетесь так рано утром и в такой холодной воде? Не боитесь простудиться?

- Нет, - буркнула я. – Люблю холодную воду. Очень бодрит. Полезно для здоровья.

Он посмотрел на меня с уважением. Засунул руки в карманы, покачался с пятки на носок.

- Вы живете в замке, мадемуазель? Или тоже приехали на похороны мсье Камбера?

Мсье Камбера? Черт, да что тут вообще происходит такое?! Куда нас занесло?

- Да, - на всякий случай согласилась я. – На похороны. Мой дядя – Пьер Камбер.

- Подождите, я не понял, - мужчина нахмурился. – Если Пьер Камбер ваш дядя, значит покойный мсье Рене ваш дедушка? Но разве у него были другие дети? Насколько я знаю, у него была дочь, но погибла совсем молодой.

Мне показалось, что схожу с ума. Тем не менее, мгновенно сориентировалась и принялась вдохновенно врать. Придерживаясь, впрочем, реальных фактов из нашего мира.

- Да, дочь действительно погибла. Но мсье Рене мне не дедушка. У дяди есть сестра по матери.