- Энрико, - крикнули из дома. Женским голосом. – Где ты?

- Иду, шери, - отозвался мой собеседник. И снова повернулся ко мне: - Прошу прощения, мадемуазель. Могу я узнать ваше имя?

- Анжелика, - ответила я. Так значилось в паспорте, хотя полная форма мне отчаянно не нравилась и я старалась ее не использовать. – Анжелика Максим.

10. 9.

Энрико ушел, и мне стало еще холоднее. Аж зубы застучали. Дядя пропал намертво. Я подумала, что его поймали за кражей очередной скатерти, и решила вылезать из воды голой. Лучше прятаться в одном лифчике где-нибудь за кустами, чем насмерть замерзнуть в воде. Впрочем, и выбраться на причал оказалось делом непростым. Нужно было подтянуться, цепляясь за край, и лезть наверх, обдирая живот и ноги о поросший ракушками камень. Или же проплыть метров триста и выйти на берег, где виднелись жидковатые заросли.

Стоило мне выбрать второй вариант, как дверь открылась и появился дядя. Одетый в приличный темно-серый костюм и черные ботинки. В истории моды я разбиралась не слишком хорошо, но показалось, что это или конец девятнадцатого, или самое начало двадцатого века. Что-то такое добротно викторианское.

- Где это ты прибарахлился? – скептически поинтересовалась я. – Ограбил гардеробную покойника?

- Гардеробную, точно. А почему покойника? – удивился дядя Петя, положив на причал какие-то тряпки.

- Хозяин этого склепа умер. Я тут кое-что узнала интересное, пока ты ходил. Только давай сначала оденусь, потом расскажу.

Он нагнулся, подал руку и помог выбраться, деликатно глядя в сторону. Подхватив одежду, я спряталась в какую-то темную нишу, где меня можно было увидеть только с воды. Развернула и прошипела свирепо:

- Дядь Петь, это что такое?

- Извини, - ответил он из-за угла. – Женского ничего не нашел. Не нравится – ходи голая. Или сиди в воде.

Великолепно! Теперь надо наткнуться в этом костюме на Энрико. Моржиха-феминистка! Или как там звали этих теток в то время? Суфражистки?

Так, стоп! Какой еще Энрико, не до него сейчас. И, тем более, не до его «шери» с противным голосом.

Трусов, разумеется, не было. Ладно трусы, я согласилась бы на кальсоны. Но вместо них оказалось что-то вроде тонкого трикотажного комбинезона на пуговицах, с откидной планкой на интересном месте. Нечто подобное я видела в исторических фильмах, там, где джентльмены в неглиже. Ужас!

Куда деваться, пришлось влезать, не на голое же тело надевать брюки. Так, что у нас дальше? Рубашка. Льняная, похоже, с миллионом складочек. Мятая до ужаса. То ли после стирки не погладили, то ли дядя так нес. Носки, точнее, гольфы, почти по колено. Брюки загадочной конструкции: спереди никакой ширинки, зато пуговицы в боковых швах. Жилет в цветочек, похожий на гобелен. И длинный приталенный сюртук с большими пуговицами. Не хватало только галстука и…

- Дядь Петь, а ботинки?

- Черт… Посиди здесь, схожу поищу.

- Стой! – остановила его я. – Хватит бегать. Странно, что тебя до сих пор никто не увидел. Ни ночью квоккой, ни сейчас. Замок большой, должно быть полно слуг. И на похороны всякая родня, похоже, съехалась. Не умру пока босиком. К тому же вряд ли ты найдешь здесь мужскую обувь тридцать шестого размера. Давай-ка спрячемся в уголке и обсудим диспозицию.

Судя по виду пристани, довольно обшарпанной, пользовались ею редко – если вообще пользовались. Во всяком случае, ни одного плавсредства не наблюдалось. Только у стены валялась заплесневелая бухта каната. Каким ветром, да еще в такую рань, сюда принесло красавчика в синем фраке, оставалось лишь догадываться. Судя по всему, он тоже приехал на похороны. Возможно, решил осмотреться на местности, почему бы и нет.