- Ты Высшая Богиня или безродная девчонка, которую может обездвижить один лишь вид наследника?! - хмурится Синь-Шэнь, повышая голос.

- Ты почему опять кричишь на меня? - удивляюсь его поведению.

- А-Юэ, ты не понимаешь, что ведешь себя и впрямь, как малое дитя? То ли ты стала наивна с возрастом, то ли и вовсе никогда не была опытна в подобного рода делах… но твоё поведение не достойно Высшей Богини, которой больше трёх тысяч лет! - бросает мне Синь-Шэнь.

- Ты думаешь, я этого не понимаю? - тихо, но сосредоточенно отвечаю, - Думаешь, мне настолько плевать на свою репутацию, что я, смеха ради, позволяю творить с собой всё это какому-то наглому юнцу? Ты можешь обвинять меня в чём угодно, но не забывай, пожалуйста, о том, кто я!

- А-Юэ… - обращается ко мне Синь Шэнь, но я его перебиваю:

- Ты верно заметил, мне три тысячи лет. Но с тех пор, как я в последний раз развлекалась, влюбляя в себя очередное божество, прошло две с половиной тысячи лет! Из которых пятьсот - были вычеркнуты из моей памяти, а другие две тысячи свелись поначалу - к непрерывным тренировкам, а после - к небрежному бездействию на моём абрикосовом дереве. Я уже забыла, какого это - быть с мужчиной, отказывать мужчине, останавливать мужчину! Я не думала, что кто-то вообще ещё способен заинтересоваться мной, как женщиной, а не как пропуском в мир высших политических интриг! Так что, да, мой друг, я веду себя, как ребёнок, и совсем не поспеваю за этим безумным наследником, отчего-то решившем, что я должна стать его невестой! Знаешь, как мне помочь? Тогда помоги! Но не ругай за то, что я потеряла хватку: лучше, чем у меня самой, у тебя это всё равно не получится!

Некоторое время Синь Шэнь молчит, напряженно глядя на меня, а затем проходит на кухню и спрашивает, не поворачивая головы:

- Для начала, скажи, почему не ела и как вообще смогла проголодаться?

- Не знаю. Когда сила пропадает, я становлюсь едва ли не простой смертной… возможно, и организм в этот момент перестраивается, - отвечаю неуверенно, - я уже съела всё, что было в доме, и два дня, как перешла на один чай. У меня живот болит от голода.

- Хорошо, сейчас я что-нибудь приготовлю, - лис делает взмах рукой, и на столешнице появляются свежие овощи, - а пока я занят делом, иди сотри этот стыд со своего лба.

- Я не могу.

- Что? - Синь Шэшь резко оборачивается на меня.

- Тут такое дело… только не злись… - замявшись, отвожу взгляд, - но, кажется, как только я пытаюсь стереть этот рисунок, мои силы вновь пропадают.

- Ты уже пыталась его стереть? - уточняет Синь Шэнь.

- Да! Но он почему-то не стирается. Вообще, - совсем тихо отвечаю.

- Как это возможно? - лис хватает тряпицу со стола и подходит ко мне, - Это же просто тушь! - бросает мне и начинает тереть мой лоб.

Трет несколько секунд. Затем ещё несколько. И ещё…

А потом отступает.

- Чем он нарисовал это? - спрашивает таким голосом, что мне становится неуютно.

Ещё никогда я не слышала таких интонаций из его уст.

- Своей кровью, - отвечаю и тут же добавляю, - и красной тушью. Он решил «угодить» моим предкам, потому совершил древний обряд. Но я не думаю, что он хотел так подшутить надо мной. Это, правда, странно…

- Очередное оскорбление всей Шелковой Долине! - отшвырнув тряпку в сторону, цедит Синь Шэнь, глаза которого наливаются кровью, - Кажется, клан небесных совсем стыд потерял.

- Синь Шэнь! - хватаю его за руку, - Для начала накорми меня. А потом уже буйствуй: я не выдержу ещё пару часов без еды…

- Погрызёшь сырые овощи, - лис дергается в сторону выхода, но я его вновь останавливаю.