Кажется, ему не нравится мое бесконечное любопытство, а необходимость отвечать на часто возникающие вопросы раздражает беднягу.

Майлз старался не показывать свое недовольство слишком явно.

— А где живет Филл?

— Водитель спит в домике с правого торца особняка, в гараже. Там у него есть все необходимые удобства. Если понадобится, его можно быстро найти там или по телефону — у себя дома в Амабее.

— Да, я видел тот домик, когда мы прогуливались с миссис Вайолетт. Всего лишь один гараж с жилой надстройкой...

— Мистер Беннет всю жизнь имел только одну машину. Он предпочитал использовать вещи рационально. Любил надежность и постоянство.

— Закалка долгих лет безденежья и лишений?

— Полагаю, так. Точные причины мне неизвестны.

— Что ж, его темно-зеленый ягуар — просто чудо.

Не успел я подумать о том, что меня поселили на этаже вместе со слугами, как дворецкий, словно прочитав мои мысли, произнес:

— Наверху спит хозяйка. Там располагаются всего четыре комнаты. Помимо ее спальни и спальни покойного мужа есть кабинет и детская. Внутри этот особняк не такой большой, каким видится снаружи.

Выходит, при жизни они спали отдельно? По крайней, мере в последние годы?..

— Тот случай... с ее мужем и сыном... — Я бесцеремонно затронул трагическое прошлое семьи Беннет.

Дворецкий смотрел на меня несколько секунд подозрительно молча, ничего не ответил и вошел в комнату первым.

Это была просторная гостевая со всеми удобствами. Я подошел к большому окну, которое выходило на центральный двор с фонтаном и живописную бухту, переливающуюся радующими глаза красками: синяя вода, очаровательный пирс, чистое небо, небольшой парк, раскинувшийся вдоль берега, проходящие вдали парусники и катера... Пейзаж был восхитительный. Правда, родовой склеп с левой стороны дома тоже попадал в кадр этого дивного обзора, но остальная придомовая часть, состоящая из клумб с фиалками, сглаживала восприятие могильного вкрапления.

Слева от окна стояла широкая кровать из красного дерева, окруженная светлыми балдахинами, словно помпезное ложе в королевских покоях. Еще левее от кровати у стены располагался старинный письменный столик со всеми необходимыми для творчества принадлежностями. Больше всех мне понравилась чернильница с выгравированным на ней изображением дракона и большое пожелтевшее гусиное перо с черным пятном на кончике. Чуть дальше от столика и ближе к двери стоял высокий шифоньер в цвет кровати с двумя дверцами и ящичками, чьи металлические ручки бросались в глаза узорами в виде оплетающих их змей. Правее от окна красовалось черное пианино и продолговатая банкетка. На вид инструменту можно было дать лет сто, не меньше, как и самой банкетке, при этом оба выглядели ухоженными, излучали сценичность и пахли стариной. В трех футах от них высился древний шкаф с книжными полками примерно той же эпохи, с расставленными внутри аккуратно по размеру книгами.

Я приблизился и достал сборник рассказов По³.

— «Убийство на улице Морг», — оживился я, пролистав книгу. — Обожаю этот рассказ.

— Мне больше нравится «Падение дома Ашеров», — отозвался дворецкий металлическим голосом.

— Я бы назвал его страшным и ледяным. Такой, знаете, мертвенный холод древних готических замков.

— Полагаю, на то и рассчитывал мистер По, когда сочинял сей шедевр.

— Мм... да, конечно. — Я поставил книгу на место. Майлз казался мне бездушным роботом. Его веки всегда были немного прикрытыми, как у циника, уставшего от мира, а обвисшее лицо при разговоре почти не шевелилось. — Здесь есть Лавкрафт, Уайльд, Твен, Лондон... Такое разнообразие...