Не знаю, сколько времени прошло, когда услышала шорох приближающихся шагов. Наверное, немного – костёр ещё не прогорел, хоть и не давал уже столько света. Через силу приоткрыла глаза и увидела, как из темноты вышел Абд. Тот самый охранник, что пытался заговорить со мной днём. Мужчина, стараясь остаться незамеченным, прятался в тени, но я всё равно узнала его. Незваный гость наклонился, осторожно подтянул к себе котелок с остатками чая, а затем резким движением выплеснул жидкость в костёр, стараясь загасить его. Зашипели горячие поленья, пар вперемешку с золой взметнулся в воздух, и темнота резко опустилась на нашу стоянку.

Изо всех сил напрягала я слух, чтобы понять, что происходит. Зачем он здесь? Пришёл ограбить? Так нет у меня никаких ценностей, кроме ножного браслета с множеством серебряных бубенчиков и колокольчиков. Вряд ли он стоит того, чтобы…

Послышался глухой, едва слышный удар, а следом непонятное, неприятное бульканье, почти сразу ещё один удар и вновь бульканье. Что он там делает? Я даже головой пошевелить не могу, чтобы посмотреть. Неведенье страшит до слёз.

Шаги приближались. Абд остановился подле меня и вдруг схватил меня со спины, приподнял – и вот я уже вишу вниз головой, перекинутая через плечо. Плечо человека, который быстрым шагом удаляется от места стоянки каравана.

«Меня что, опять украли?» – успела подумать я, прежде чем окончательно провалилась в беспамятство.

– Госпожа, госпожа! – кто-то сильно стучал в калитку, и звонкий мальчишечий голос звал с улицы.

Дома я была одна. Тётушки ушли в гости к подруге. Настойчиво звали с собой, но мне не хотелось кутаться в длинное плотное покрывало, потом плестись по жаре через весь квартал на соседнюю улицу. А больше всего не хотелось слушать, как одуревшие от скуки и жары тётки будут перемывать кости всем знакомым.

И вдруг кто-то стучит. Я подкралась к калитке и глянула в щель. Мальчишка. Незнакомый, но одежда похожа на ту, в которой занимаются ученики отца.

– Тебе чего надо? – строго спросила я.

– Госпожа, меня из школы послали. Вашему отцу плохо. Кажется, сердце…

Дальше слушать не стала. Отец! Он может умереть. Заполошным стрижом метнулась в дом, схватила ту самую накидку, что всего лишь час назад не хотела надевать, и выскочила на пустынную улицу. Мальчишка как сквозь землю провалился. Да и что ему меня ждать. Учеников редко в город выпускают, наверное, убежал за сладостями или ещё куда. На ходу плотнее запахивая полы и натягивая пониже колпак, я бросилась по знакомой дороге к выходу из города.

Запыхавшаяся, встревоженная болезнью отца, топот копыт за спиной услышала в последний момент. Хотела прижаться к высокому забору, чтобы пропустить всадников, но не успела. Меня на ходу подхватили поперёк живота, подтянули, плотнее завернули в накидку и боком посадили впереди наездника.

– Пикнешь, вырежу всю семью. Начну с тёток, – угрожающе прошипел похититель в ухо, а потом нажал на точку, которую знают только танцоры.

Хитрая такая точка. Нажмёшь легко – человек сомлеет, а посильнее придавишь или ударишь в то место, и всё. Был человек – и не стало. Мой похититель действовал умело. Проваливаясь в беспамятство, ещё успела подумать: «Хорошо, что обманули, значит, отец жив».

И вот опять. Как страшный повторяющийся сон. Тащат невесть куда вопреки воле моей. А я ни рукой двинуть, ни голос подать не могу. Что же это за отрава такая была?

В школе травоведению немало времени уделялось, да и потом у отца свитки и книги на эту тему брала читать. Интересно мне было, пусть и в теории, составлять сборы с заданными свойствами. Очень гордилась тем, что знала, как меняются качества листьев, корней или цветов от времени сбора и фазы луны. Только не помогли знания эти ни мне, ни слугам моим. Знаю, что опытные зельевары даже по запаху состав определяют, а я только на втором глотке поняла, что не чай это вовсе. За что и поплатилась. Несёт меня Абд, словно я куль бессловесный.