- Сожалею, господин, но я – рабыня по особым поручениям, и мой хозяин четко ограничил круг моих обязанностей. Я не смею принимать гостей и должна сразу удалиться, если кто-то придет к господину Танду. Я позову его домоправительницу, чтобы она позаботилась о вас…

Девушка поклонилась и попятилась к дому, все же боясь поворачиваться к чужому нагу спиной, но не успела сделать и трех шагов, как наг оказался рядом с ней, преградив путь. Он гибко изогнулся, рассматривая ее всю – от макушки до маленьких крепких ступней, и спросил, пришепетывая:

- Особые поручения? Что же он тебе поручил, человеческая женщина? Греть его ложе?

- Чистить нужники, - ответила Анджали, заставляя себя взглянуть ему в глаза. – Я чищу их каждый день, если вам угодно знать, господин. Песком и известью.

- Что? – он прищурился, а потом расхохотался. – Он заставил чистить нужники? Тебя?!

- Я позову Кунджари… - девушка попыталась его обойти, но наг опять не позволил ей этого сделать.

Похоже, это была его игра, а не игра богов, и Анджали в отчаянье закусила губу, не зная, как от него избавиться. Она словно попала в ловушку. Будто кобра поймала в кустах птичку-трясогузку и медленно, но верно, стягивает вокруг нее свои кольца, выбирая момент, чтобы проглотить. Наверное, никогда еще она с таким нетерпением не ждала появления нагини-домоправительницы или Танду.

- Не надо никого звать, - чужой наг протянул руку, намереваясь взять Анджали за подбородок, но она отпрянула. – Не бойся, я не причиню тебе зла…

Надо было быть такой же безмозглой, как трясогузка, чтобы поверить ему. И не заметить похоти в этих маленьких змеиных глазах, в которых уже загорались красноватые искры. Анджали вдруг с ужасом поняла, что сейчас, когда прошла ее сваямвара, ничто не защитит ее от мужских посягательств. Апсара принадлежит всем. И никому из мужчин нет дела, что ее законный муж – Танду, еще не прикасался к ней.

- Не бойся, - повторил наг, медленно приближаясь, и голос его стал вкрадчивым, и маслянистым даже на слух. – Я умею обращаться с красивыми женщинами из верхнего мира…

В этот момент он напомнил Анджали Коилхарну. Но если с гандхарвом можно было справиться, надавав ему оплеух и расцарапав щеки, то как справиться со змеем?

Она поднырнула под руку нага и помчалась во дворец, но змей играючи нагнал ее. Анджали шарахнулась в сторону и натолкнулась на его твердую голую грудь. Бестолково бегая между колоннами, она снова и снова сталкивалась с ним – смуглым, скалящим в улыбке белоснежные зубы. Страх совсем заполонил разум, и когда в очередной раз, бросившись за колонну, Анджали оказалась в крепком кольце мужских рук, она безумно забилась в этих руках, как птичка-трясогузка, которую уже заглотила змеиная пасть – уже понимая, что погибла, но отказываясь в это верить.

- Это ты так напугал ее, Суварна?

Анджали услышала голос Танду и прекратила вырываться. Мало того, она даже приникла к нему, ища защиты. Кожа нага была прохладной, а лицо Анджали горело, она прижалась разгоряченной щекой к его груди, и только тогда поняла, что наг в своем истинном змеином облике – две руки обнимали ее за плечи, одна легла на затылок, тихонько поглаживая, а четвертая рука обхватила девушку за талию.

Но сейчас чудовище не так пугало Анджали, как чудовище в образе человека – Суварна. Золотой. Она сразу возненавидела это имя.

Она услышала его голос – ленивый, чуть насмешливый. Так обычно говорили наги.

- Я не хотел пугать ее, - сказал он, - хотел только спросить, где ты, а она бросилась бежать, как от огня.