Над очагом, на самом почётном месте, висела развесистая коряга, своей формой удивительно напоминавшая девичий силуэт. Местный умелец-декоратор, желая придать ей большее сходство с девушкой, использовал две круглых стекляшки голубого цвета – для глаз, льняную паклю – для волос, красную краску – для того, чтобы выделить условный рот.

В целом получилось неплохо. Убедительно. По всей видимости, коряга символизировала ту самую дриаду, в чьём «укромном местечке» путешественники могли рассчитывать на горячую пищу и отдых.

Посетителей в таверне в этот поздний час было немного.

За обеденным столом в дальнем углу разместилась компания из трёх путников. Судя по внешности и приличной одежде, это могли быть купцы. У прилавка, выполнявшего также функцию барной стойки, на высоком колченогом табурете сидел худощавый человек неопределённого возраста. Характерной удлинённой формой черепа и вытянутым лицом он напоминал уже известных мне лонни. Однако уши у него были обычного размера, человеческого. Жиденькие серые волосики. Бледная кожа. Невыразительные глаза. Такого раз увидишь – и тут же забудешь.

В углу, рядом со стойкой, за топорно сработанным деревянным столом, ужинала семья: молодой человек и его жена с младенцем у груди. Взглянув на них, невозможно было ошибиться – это лонни, вислоухие.

Осмотревшись, Перевозчик устремился к дальнему столу. Я покорно последовала за ним.

Как только мы уселись, в ту же минуту за прилавком открылась боковая дверь, где, очевидно, находилось подсобное помещение. Или кухня. Оттуда вышел дородный краснощёкий мужчина с чёрными волосами в мелких кудряшках, с круглым животом под засаленным кухонным передником. Глаза его, тоже чёрные, плутоватые, радостно засветились при виде новых клиентов.

- Рад приветствовать дорогих гостей, – принялся расшаркиваться он, подойдя к нашему столу. – Добро пожаловать в мою таверну!

Подобострастно улыбаясь, заглянул в угрюмое лицо Перевозчика:

- Вам – как всегда – пенное ифейское?

- Ну, да, – кивнул Перевозчик. И сообщил сердито: – Я голоден.

- Для таких важных господ у меня есть рыбная похлёбка, зажаренные цыплята и копчёный гусь. – С румяных губ хозяина таверны, который согнулся перед йенни чуть не пополам, не сходила заученная сахарная улыбка.

- Тащи цыплят, – велел ему Перевозчик. – Только скажи своем кухарю, чтобы почаще поливал тушки жирным соком. В прошлый раз хрустели на зубах как сухие щепки.

- Не извольте беспокоиться, всё будет как вы желаете, – с готовностью угодить отозвался кабатчик. После чего перевёл взгляд на меня: – А чего желает дама?

И вдруг осёкся. Намётанным взглядом скользнул по моей арестантской одежде, по коротким, рвано отхваченным портняжными ножницами волосам и, торопясь загладить свою ошибку, повторил свой вопрос на иной лад:

- Ваша... э-э-э... спутница тоже будет ужинать?

Перевозчик, понятное дело, и не подумал представить меня. Ну, а я в его присутствии боялась даже рот открыть. Хотя мне очень хотелось во всеуслышание назвать свои имя и титул. Чтобы все вокруг узнали, что йенни, которого зовут Перевозчиком, сопровождает дюксесс Ламмаса, изгнанную из дворца своим жестоким мужем.

Но вместо этого тихим голосом скромно произнесла:

- Я бы не отказалась от рыбной похлёбки.

Хозяин таверны со всех ног бросился на кухню выполнять заказ. Видимо, торопился угодить своему завсегдатаю.

Я уже давно догадалась, что Перевозчик – частый гость в таверне «В укромном местечке у дриады». И, значит, я – далеко не единственная, кого он отвозит в Драконьи горы. На пожизненную каторгу в старых рудниках.