- Эльба, – с равнодушным видом произнёс Перевозчик. И, будто мне назло, принялся ковыряться в ноздре, из которой торчал клочок чёрных волос.

- И всё? Просто: эльба. Да? – Я почувствовала, как от негодования у меня вспыхнули щёки. К тому же, этот невоспитанный увалень жутко раздражал меня своим поведением.

Я выпрямила спину, выровняла плечи и, гордо вскинув подбородок, сказала:

- Да будет тебе известно, что тебе выпала честь путешествовать с самой Энфиселлой Лорритэль (поскольку я не запомнила все свои имена, пришлось ограничиться двумя первыми, хотя эффект от этого был намного слабее). Дюксесс Ламмаса, законной супругой дюкса Ширисана.

Йенни, наконец, оставил свой нос в покое; его толстые мясистые губы скривились в насмешливой ухмылке.

- Я всё гадал, когда же это случится, – хмыкнув, произнёс он. – Ширисан предупредил меня о твоей болезни. Он сказал, что у тебя не всё в порядке с головой. Что у тебя навязчивое желание – выдавать себя за его жену. Но на самом деле ты – самозванка. Так что можешь не пыжиться. Для меня ты просто эльба. И точка.

Сразу забыв о царственности своего недавнего образа, я резко подалась вперёд всем телом, грудью налегая на стол, и заговорила торопливым шёпотом:

- Ширисан обманул тебя. Я – настоящая дюксесс. Я родила ему наследника. Он так хотел. А потом вместо меня привёл к моему сыну свою любовницу. Я её видела. Она очень похожа на меня – и теперь подданные будут думать, что она это я. Понимаешь?

Я прервалась на мгновение, чтобы перевести дыхание, и продолжила уже чуть спокойнее:

- Прошу тебя, помоги мне восстановить справедливость. Всё, чего я хочу, это вернуться к моему сыну. Быть с ним. Заботиться о нём. Любить его. Мне не нужен ни дюкс, ни его дворец, ни его богатство. Мне не нужно моё высокое положение. Мне нужен мой сын.

Перевозчик даже бровью не повёл.

- Всё это звучит очень трогательно, – невозмутимо отозвался он на мою эмоциональную речь. – Но не для меня. Повторяю: я всегда выполняю приказы.

Разговор прервался – подплывший к нам хозяин поставил на стол кувшин (предположительно с местным пивом), оловянный кубок на высокой ножке и большое блюдо с зажаренными в собственном соку цыплятами. Цыплята были с пылу с жару – сливочно-коричневатый сок ещё шипел и пузырился – и выглядели очень аппетитно.

Глядя на них я сглотнула; в животе заурчало так громко, что я смутилась и опустила глаза.

- Рыбная похлёбка будет готова сию минуту, – поспешил объясниться хозяин, который, как мне показалось, суетился больше прежнего.

- Да-да, я подожду, – успокоила его я.

- Ты не волнуйся, эльба, – обратился ко мне Перевозчик, когда кабатчик удалился, оставив нас наедине, – на рудниках можно выжить. Сумеешь угодить управляющему – будешь сытно есть и мягко спать. Кельдон любит покладистых.

Я вскинула на него глаза и, не на шутку испуганная, поднесла руку к сердцу, представив худшее.

- А угодить: это как? – спросила дрогнувшим голосом.

- Да не трясись ты так! Ничего дурного он от тебя не потребует, – хмыкнул Перевозчик и спокойно, неторопливо отхлебнул из своего кубка.

Потом поставил его на стол, схватил с блюда тушку цыплёнка, разорвал её на две половинки и впился в неё своими ужасными зубами. Йенни ел шумно, издавая чудовищные чавкающе звуки, и время от времени – по мере насыщения – громко отрыгивал. Жирный сок стекал по его нижней мясистой губище, после чего его след терялся где-то в густых зарослях бороды.

Казалось, все присутствующие в зале были поглощены наблюдением за этой отвратительной сценой. Троица торговцев, забыв об игре в кости, которой они были увлечены до сих пор, смотрели на пожирающего свой ужин гиганта с открытыми ртами. Причём, их лица выражали странную смесь эмоций: от восхищения до брезгливости. У женщины-лонни отношение к тому, что она видела, было более определённым. Думаю, она пребывала в настоящем шоке.