– Я ничего тебе не писала, – стараюсь не опускать взгляда, чтобы маме было сложнее уличить меня во вранье. – Я потеряла телефон.

– Стася, как?

На красивых губах застывает немой укор. Ей хочется сказать ещё что-то про мою забывчивость и неорганизованность, но она сдерживает порыв.

– Я думала, что утром в спешке оставила его дома, – лживо оправдываюсь, на ходу придумывая отговорки. – Обыскала всю комнату, но не нашла, – неопределенно пожимаю плечами, замечая, что мама отнесясь со скепсисом к моим словам, окидывает взглядом идеальный порядок в спальне. – Наверное, забыла в универе. Не знаю, мам. И вообще… – трудно говорить, когда на тебе, буквально как на воре горит шапка. – Что такого там написано, что ты примчалась из ресторана?

– Всякие глупости, – отмахивается, не желая разговаривать о содержании сообщений. Тема для неё щекотливая, и обсуждать со мной подобное у неё ни разу не возникало желания.

Мы никогда не говорим о парнях… из-за отсутствия их в моей жизни. И слава богу. Не хочу никаких неловкостей или маминых нравоучений по этому поводу.

И о Саше уж точно я не стану с ней говорить. Ей необязательно о нём знать. Тем более, что наша встреча случайность, а посещение кофейни и близко не походит на свидание.

– Теперь мне можно пойти и привести себя в порядок?

Рассматриваю испорченную блузку, которую теперь можно смело выкинуть, благодаря усердию Мирона.

– Да, – обречённо вздыхает мама и меняется в лице. – А потом потрудись убрать на кухне. И мне всё равно, – взмахом руки останавливает мой порыв возразить. – Кто из вас первый начал. Ты будущая хозяйка…

– Не в этом доме, мам

Чувствую, как начинаю закипать и чтобы не наговорить очередных глупостей, решаю поскорее спрятаться в ванной комнате.

Слышу, как мама уходит и хлопает дверью. Наверняка она злится, что я ослушалась её просьбы и не подружилась с сыном Артура.

Видит бог, я не хотела её огорчать. Но завести дружбу с Мироном – чистой воды утопия.

Новая волна раздражения незамедлительно накрывает с головой. Я подхожу к раковине и крепко, почти до боли в костяшках, цепляюсь пальцами за её край.

Смотрю на свое отражение в зеркале и ужасаюсь. Вся растрепанная, измазанная мороженным. Такая жалкая и невзрачная… что за такую чудовищную метаморфозу готова убить Мирона.

Кидаю ненавистный взгляд на смежную дверь, ведущую в его спальню. Вспоминаю, что не заперлась. И едва сделав шаг и потянувшись к защелке на ручке, одергиваю руку в самый последний момент.

За дверью раздаются голоса.

– Помнится мне, ты говорил, что уже вырос и в опеке не нуждаешься! – тон Артура Сергеевича пугающе холоден.

Я понимаю, что подслушивать это верх невоспитанности, но ничего не могу с собой поделать. Едва не прилипают ухом к дверному полотну, надеясь расслышать каждую фразу.

– Я дал тебе свободу, не лезу в твои дела и жду подтверждения твоих слов. И что? Ты снова доказываешь мне обратное.

– Не вопрос, – срывается на крик Мирон. – Откажись от меня ради новой семьи, как это сделать мама и живи спокойно. Я буду только рад, – его фразы, поднимаю во мне волну сочувствия. Не представляю, как наверное ему тяжело мириться с тем, что он стал ненужным после развода родителей. – Не придётся терпеть твоих приживалок.

От гнетущего напряжения повисшего в соседней комнате не спасают ни стены, ни дверь, к которой я прижимаюсь последние пару минут. Я замираю в ожидании ответа Власова старшего, но слышу лишь удаляющиеся шаги. А за оглушительным хлопком двери следом открывается и моя.

Я неуклюже вваливаюсь в спальню Мирона, оказываясь пойманной им с поличным.