На сегодня, кажется, мне и без того хватило приключений.

Мюнхенский университет.

Поздняя осень.

– Ну как ты?

Лия крепко обняла меня за плечи, и мне захотелось расплакаться прямо в ее дружеское плечо.

– Разбито, Лэа, – ответила я.

Мне нравилось называть ее не Лия, а Лэа. Казалось, что такая интерпретация имени ей очень подходит.

– А что Ганс? Он приезжал?

– Да, – ответила я на выдохе. Ветер был злючий, колол раскаленные щеки и мне пришлось сильней укутаться в бомбер. – Я ему позвонила…

– И он приехал?

Вместо внятного ответа, я просто мотнула головой.

– Это же его настоящий отец, – промямлила я. – Это мне он был – лучшим отчимом…

Лия ничего не ответила, лишь крепко обняла меня за плечи.

– Сочувствую твоей утрате, Лу.

– Спасибо, – выпалила из себя.

Мы продолжили молча сидеть на лавочке, во внутреннем дворе Мюнхенского университета, наблюдая за кучными тучами, которые плыли по небу.

– Даже не представляю, как так быстро могла оборваться жизнь человека…

Мысли и впрямь у меня были депрессивными.

– Смерть никого не спрашивает, Лу, – с грустью в голосе произнесла Лия. – Эту утрату нужно принять и двигаться дальше.

– Но как? – тихо спросила я.

– Как-то…

Через какое-то мгновение к нам подошел Теодор и Финн. Теодор чмокнул Лию в щеку. Это был высокий и хорошо сложенный парень, со слегка кучерявыми темными волосами и невероятно голубыми глазами. Он был сводным братом Лии, и моим лучшим другом. А Финн…

– Эй, как ты? – спросил Финн у меня, присаживаясь рядом на скамейке.

– Держусь, – пробубнила себе под нос. Его крепкая рука легла на мои плечи, но почему-то я не почувствовала себя в безопасности. С Финном у нас было всё сложно – всегда. Мы то расходились, то вновь сходились.

Финн очень похож на Теодора и является вторым по популярности парнем в Мюнхенском университете. У него волосы цвета горячего шоколада, такие же глубокие и насыщенные карие глаза, ровный нос и тонкие губы.

– Alles wird gut (Всё будет хорошо), – прошептал он и поцеловал меня в макушку.

– Wahrscheinlich… (Наверное), – сорвалось с моих уст.

– Когда похороны? – спросил Теодор, крепко обнимая Лию за плечи двумя руками.

– В это воскресенье, – ответила я. – Пока не знаю время и место… Мы все в шоке.

– Понимаю, – твердо сказал Тео.

Впрочем, остаток времени мы просто просидели так: в тишине, утопая в мужских объятиях.

Когда большой перерыв закончился, у нас был спаренный урок с другими группами, отчего пришлось пройти в самую большую аудиторию университета. Когда я поднималась вместе с Лией, Теодором и Финном, закругляя нашу четверку, то увидела, что с другой стороны идет Ганс, прямо мне навстречу.

Мы всегда садились на разные места, когда были такие уроки. Никто не привязывался к какому-то одному, поэтому, найдя пять мест, мы уселись все в ряд: Лия, Теодор, Финн, я и… Ганс, который сел с краю.

Ганса никто не любил. Его презирали, поэтому для всех было удивительно, что Ганс подсел ко мне, ближе к преподавателю. Хотя Теодор, вроде бы, даже изредка с ним здоровался.

Они до сих пор не смогли забыть старые обиды.

И вообще, никто не верит, что они вновь станут друзьями.

У Финна, конечно, Теодор тоже на первом месте, но в последнее время, как в жизни Тео появилась сводная – Лия, Финн начал общаться с Маркусом более плотнее. Кажется, наша компания стала трещать по швам…

– Все в порядке? – переспросил Финн, видимо заметив грустное выражение моего лица.

– Да, все хорошо.

Финн одарил Ганса каким-то злобным взглядом, хотя они никогда не ссорились между собой. Задирали по-ребячески, прикалывались друг над другом, но какого-то конфликта между ними никогда не было.