— Не будем ворошить прошлое, ладно? — просит Крис. — Лучше давайте отпразднуем мой День Рождения. Прошу вас, присаживайтесь за стол.

Итак, поначалу за столом сквозит непривычная для подобного мероприятия неловкость, но вскоре вкусная еда, напитки и светские разговоры делают своё дело: о Миллер не забывают, но прекращают обращать столько внимания. Сама девчонка тоже слегка расслабляет плечи. А в какой-то момент понимает, что я не свожу с неё глаз. Ни на минуту. Щёки снова розовеют, а тёмные глаза как бы спрашивают: что не так?

Я качаю головой, улыбаюсь криво и сосредотачиваю внимание на бабушке и её прочих, кроме запретного холестерина, жалоб на деда.

— Хорошо, я вижу, что утомила тебя, — говорит она в какой-то момент. — Давай поговорим о тебе. — Она склоняется ко мне ближе, глаза прищурены: — Скажи, ты рассказал матери о том, что задумался о военной службе?

Я непроизвольно вздрагиваю и осматриваюсь: не услышал ли её кто-нибудь кроме меня. А затем досадливо морщусь. Пару недель назад я приезжал к ним на обед, и из моего кармана случайно выпала листовка о наборе в армию США. Листовку нашла бабушка. И, разумеется, разволновалась.

— Это не всерьёз, ба. Я тебе уже говорил.

— Подобные листовки не раздают где попало, — со знанием дела парирует она. — Ты был...

— Ба, пожалуйста, — скреплю я зубами. — Своё будущее я связал с архитектурой, тебе не о чем переживать.

Она ещё пару секунд сканирует меня своим пронзительным взглядом, а затем выпрямляет спину:

— Очень надеюсь. Но, пожалуйста, если у тебя на самом деле есть такие мысли — обсуди их с матерью, договорились?

Чтобы она бросилась в слёзы? Нет, спасибо.

— Нечего обсуждать, — отрезаю я и запиваю горечь во рту яблочным соком.

И снова непроизвольно вздрагиваю, когда мама поднимается из-за стола. Она улыбается гостям и с нежностью во взгляде смотрит на Кейли:

— Дорогие, у нового члена нашей семьи подготовлен подарок для именинника. Кейли, ты готова?

Миллер сглатывает и растерянно кивает:

— Мне только нужно...

— Конечно, милая, мы подождём.

Пока она встаёт из-за стола и спешит в сторону распахнутых дверей в гостиную, мама касается пальцами плеча Криса и с тёплой улыбкой заверяет:

— О, дорогой, ты будешь в восторге. — Она оглядывает гостей: — Уверена, нам всем понравится подарок Кейли.

— Заинтриговала, — добродушно смеётся Крис.

— Макс, будь любезен, выключи, пожалуйста, музыку.

Пока я хожу к музыкальной установке, Миллер возвращается со скрипкой и смычком в руках. Я улыбаюсь: мама права — Крис будет в восторге. Если девчонка не совсем плоха, разумеется.

Миллер подворачивает ногу на высоком каблуке и краснеет по самые корни волос, но, встряхнув ими, поднимает подбородок и вскоре замирает у музыкальной установки. Шаркают ножки стульев, когда гости разворачивают их в сторону скрипачки. Я тоже сажусь удобнее.

— Я... — волнуется девчонка, оглядывая гостей и останавливая свой взгляд на Крисе. — Я надеюсь вам понравится мой скромный подарок, сэр... Это единственное, что я... Неважно. Простите.

— Всё в порядке, Кейли, — ободряюще кивает ей Крис. Его глаза блестят от предвкушения и чего-то ещё. Неверия?

Миллер делает глубокий вдох, укладывает край скрипки на плечо и заносит над тугими струнами смычок. Выдыхает. Смычок касается струн, выводя первую мелодию, и девчонка в тот же миг преображается.

Сердце запинается.

Незнакомка больше не стесняется, не волнуется и не переживает. Её глаза закрыты. Тонкие пальцы ловко скользят по струнам, сжимая их в необходимых местах. Смычок завораживающе качается из стороны в сторону. Рыжеватые волосы рассыпаются каскадом, прядки по краям взлетают, то от ветерка, то от её собственных резких движений. Она совершенно точно любит то, чем занимается, потому что буквально растворяется в музыке на наших глазах. И сама мелодия...