Неужели это он написал?

Прозвенел звонок, но я стояла на месте.

— Все по местам. По местам. Урок идёт. Каминский, Архипов, Супрун, — что у вас за консилиум? Каролина, раз ты стоишь у доски. Протри, пожалуйста, ее начисто.

Руки с ногами одеревенели, но я все равно послушно пошла к доске. Взяла тряпку и стёрла надпись. Ту надпись, которую я хотела бы стереть и из своей памяти и из памяти своих одноклассников. Но увы я не обладала сверх способностями.

Стерев с доски, я села на место. Молча достала учебник и уткнулась в него. В то, что это Витя я отказывалась верить до последнего. До того как он не произнес скромным шёпотом:

— Прости, Королёк. Но пусть все знают, какой он настоящий урод. Своих сестер нельзя обижать, какими бы они не были. И если после этого ты перестанешь со мной дружить, я все пойму.

В тот момент мне показалось, что весь мир восстал против меня. Я сидела неподвижно, пытаясь заглушить боль предательства. Витька. Он. Он всё-таки рассказал всем. Рассказал, что мы с Каминским Давидом брат и сестра.

Учитель начала урок. Все сидели тихо и слушали ее. Один только Витя продолжал что-то шептать мне в свое оправдание. За что ему и был сделан сначала первый выговор, потом второй, а потом его вообще выгнали из класса.

— Витя, я не могу так больше. Ей-богу, что это такое в конце-то концов? Ты отвлекаешь не только Каролину, но весь класс. Если у тебя какие-то проблемы, прошу выйди из класса, реши их, а потом возвращайся.

— Хорошо. Извините.

Он собрал все вещи и покинул класс. Урок продолжился без него. Я не слушала, что говорил учитель. Весь урок думала о том, что же теперь меня ждёт и о том, что теперь делать с Витей. Он мне стал настоящим другом, мне не хотелось его потерять. Но и принять, а тем более простить его выходку пока не могла.

Прозвенел звонок. Я стала собирать свои вещи в рюкзак, ожидая вновь нелестных обращений ко мне. Но их вовсе не было. Ничего не произошло, как будто я перестала существовать. Напротив все набросились на Давида. Меня сшибли бы с ног, если бы я не сидела ещё на стуле, фразы, которые полетели на него.

«Давид, как это так? Она что, реально твоя сеструха?»

«И ты молчал?»

«Тебе не кажется, что это слишком… ну… слишком ушлепно»

— А тебе не кажется, что ещё одно слово и ты получишь в пятак, — огрызался Давид со всей своей злостью. С такой злостью, на которую был способен из всего класса только он.

Споры длились бесконечно долго. И после того как мы все постепенно вышли из класса и направились в другой класс, располагающийся на втором этаже.

Наверное, каждый, почти каждый высказался по этому поводу. И вот что меня поразило. Выходит, обзывать меня было можно лишь до тех пор, пока я не была чьей-то сестрой. А сейчас вдруг выяснилось, что я сестра Давида и все как-то быстро стали обвинять его и говорить, какой он плохой. Интересная логика и вообще не понятная мне. Может быть, когда вырасту, я что-нибудь пойму по этому вопросу. А пока я лишь шла и слушала, что одноклассники возмущённо кричали, перебивая друг друга.

Говорили разное. Говорили, что он нечестно поступил, что сразу никому не сказал. Ругались на то, что он некрасиво поступал все это время со своей сестрой. Возмущались, как это такое вообще произошло.

Молчали только его самые близкие друзья: Глеб и Андрей. Они-то знали, что я его сестра уже давно.

В итоге дошло до того, что Давид накинулся на Кольку, которого почему-то больше всех задел факт нашего с Давидом родства. У мальчиков началась потасовка. Но их быстро разняли. Давид успел стукнуть Колю. В общем, на этом все и закончилось.