Только вот страх по желанию не выключить, и когда в комнату вошел кто-то, я одеревенела от напряжения, а в моем новом старом возрасте деревенеть опасно. Ко мне подошел субъект лет сорока-сорока пяти, бледный, тощий, однако с животом; я не смогла рассмотреть в подробностях его лицо и одежду.

— Ты Нелли? — вопросил брезгливо субъект.

— Да, — хрипло ответствовала я.

— А ну вставай! Неча в хозяйском кресле сидеть!

Прищурившись, я попыталась разглядеть лицо субъекта и проговорила:

— Мхрр-фхррр…

Надо бы прокашляться. Я кашлянула, и получилось что-то вроде вороньего искаженного карканья; субъект аж подскочил.

— Молодой человек, — сказала я уже более разборчиво, но все равно хрипло, — я сюда не села, а упала. Ноги уже не те – сам понимаешь.

— Это хозяйское кресло. Встань.

— Ну так помоги мне.

Он помог – подошел сбоку, ухватил за руку, дал опору. Я поднялась, взяла ленивца.

— Это еще что такое? — удивился субъект.

— Игрушка.

— Чего ж она такая страшная?

Сам ты страшный! Я кашлянула, и субъект, отпустив мою руку, он еще раз меня оглядел, покачал головой и заявил:

— Хозяин велел отправить тебя на кухню; есть там каморка.

М-м-м, каморка.

— Сколько тебе лет?

— Не помню, — зачем-то соврала я, силясь разглядеть субъекта.

— Все ты помнишь! А ну говори правду!

Я кашлянула снова – не нарочно, просто понадобилось, но на субъекта это произвело устрашающее действие, и он немного оробел, даже на шаг отошел.

— Ладно, — раздосадованно произнес он, — сначала тебе надо поесть и окрепнуть. Идем.

Я пошла. Медленно, осторожно, привыкая к новому весу и новым возможностям. Ничего нигде не заболело, но сильная слабость валила с ног, пошатывала. Субъект вздохнул раз, другой, взял меня за руку и вот так и повел.

— Па́ут, имение хозяина, стоит на костях, — начал он. — Земля здесь бесплодная и холодная, вытягивает из всего сущего жизнь. Поэтому ты должна запомнить несколько важных правил. Первое: каждый день принимать поддерживающие эликсиры; я выдаю их по утрам. Если не принять эликсир, ты постареешь… еще больше.

— Куда уж больше?

Молодчик – для меня сейчас все молодчики – хмыкнул и продолжил:

— Второе: нельзя ступать на землю. Третье: не ходить в подвал, даже если потянет туда со страшной силой. Я – управляющий и ответственен не только за порядок и комфорт в Пауте, но и за расход магических эликсиров, необходимых для поддержания жизни в имении. Ты все поняла?

— Да, — покладисто проскрипела я.

— Для тебя я господин управляющий.

— А? Что ты сказал? — притворилась я плохо слышащей.

Управляющий рявкнул:

— Я господин управляющий!

— Кто господин?

Мы меж тем прошли к лестнице. Обстановку я даже не пыталась рассмотреть: не для моего нынешнего зрения эта задача. Раздраженный управляющий начал помогать мне спускаться, и вот тогда я поняла, что тяжко мне придется, если надо будет часто пользоваться этой лестницей – ноги задрожали уже на третьей ступени.

Что-то темное пронеслось мимо, вернулось, остановилось и поглядело на нас. Прищурившись, я разглядела мужчину моих лет – моих настоящих лет – и мужчина мне пришелся по нраву. Не вижу, конечно, его лица, но рост у него хороший, фигура тоже, волос черный, улыбка белозубая.

— Игор, кто это? — спросил мужчина.

— Нелли, — ответил Игор. — Новый сосуд хозяина.

— Новый? Не сказал бы…

— А тебя как зовут? — полюбопытствовала я.

— Андрос.

— Ты симпатичный, Андрос.

Он рассмеялся:

— Ну, спасибо, тетушка.

«Тетушка?» В данном моем состоянии это комплимент.

— Ты подъемник починил? — спросил у Андроса Игор.

— Да.

— Тогда бери-ка ты Нелли на руки да тащи на кухню. Пусть ей Донка миску супа даст; я пока в лабораторию схожу. А то боюсь как бы не рассыпался сосуд наш новый-старый…