— Через десять минут все должны собраться во дворе. Сообщите остальным.

— Что-то случилось? — поинтересовалась Ромина.

— Выполняйте приказ!

Горничных как ветром сдуло. Эх, сдуло б и меня – домой… но я осталась в самом чреве злодейского дома у злодейского дивана; эликсир приободрил меня, напитал силой, омолодил, быть может, немного, поэтому несмотря на происходящее я могла стоять на своих двоих и не скатываться в панику.

Маг покосился на меня:

— Верни эликсир. Я чувствую его мерцание на тебе.

Я молча вернула магсредство, и Морхорн, покрутив пузырек в пальцах, протянул с коварной ухмылкой:

— Даже хорошо, что ты эликсира хлебнула.

Почему это? Что ты задумал?

Вскоре вернулась Ленутка с моим добром, и мне было приказано снять вещи, подаренные Донкой, а затем облачиться в свои.

— Я отведу Нелли в ее каморку, — предложила горничная, — она переоденется и…

— Нет, — отрезал Морхорн. — Пусть переодевается сейчас.

Отвернувшись, я стала раздеваться, не интересуясь, глядит ли кто на меня или нет. Ленутка встала так, чтобы закрыть Айдам обзор и начала мне помогать; руки девушки дрожали. Я вручила Донкины вещи горничной и надела свои; с одеванием проблем не возникло, ведь я усохла, так что джинсы даже лучше, чем обычно, сели, а свитер оверсайз опустился до самих колен. В своей одежде я почувствовала себя лучше; проведя пальцами по свитеру, я вспомнила кое о чем.

— А ленивец?

— Что?

— Я взяла с собой игрушку, животное такое умильное с длинными лапами.

— Игор сжег эту гадость, — сказал Морхорн и приказал Ленутке отвести меня во двор; о побеге и помыслить было глупо, да и не хотелось подвести горничную, поэтому я шла покорно и молча.

— Нелли, — шепотом поинтересовалась девушка, — а что стряслось-то?

— Хозяин твой – потомственный упырь.

— Некромансер, — робко возразила Ленутка.

— Нет, упырь, — настояла я на своем.

Мы спустились по лестнице, прошли мрачный неприветливый холл и вышли из дома. Так я увидела Паут снаружи. Сам дом – каменное сооружение этажа в три, не дотягивающее до звания замка; двор мощен серым камнем, впереди каменная же дорога, ведущая к железным воротам. За воротами вроде бы ничего, серая пустошь, по которой гуляет ветер. А вот слева, кажется, проход в тот самый сад, о котором упоминал мертвяк – вдалеке видны ободранные сухие деревья, скрипящие на ветру.

Слуги уже собрались и стояли перепуганные.

— Нелли, — Донка подошла ко мне. — Что же ты натворила?

— Андросу грозит опасность, — предупредила я, когда женщина подошла. — У хозяина вашего планы на его кровь. Пусть больным притворится, и остальные тоже. Сделайте вид, что подхватили заразу.

К сожалению, это все, что я успела сказать: из дома вышли некромант, труп и управляющий; последний был так же зол, как некромант, и так же бледен, как труп. А как налилась на его лбу шишка!

— Эта женщина, — начал Морхорн и указал на меня, — нарушила правила Паута, а потому будет наказана. Вы все должны помнить, где живете, кто вам платит и каковы ваши обязанности. Игор, Андрос, проследите, чтобы она осталась на месте.

— Хозяин, — проговорила Донка, — пощадите Нелли. Не понимает она наших правил, сложно ей – человек ведь…

— Все она знает, — вставила Ромина. — Борзая просто.

— Андрос, — повторил Морхорн, и слуга подошел ко мне; подошел и Игор, взглянул убийственно.

В руках некроманта появился тонкий гибкий прут, и Морхорн произнес, глядя на меня:

— За воровство полагается десять ударов по рукам. За попытку побега – десять ударов по пяткам. В общем за неповиновение – десять ударов по спине. И пусть вас не обманывает столь малое количество ударов. Я бью сильно, так что один удар сойдет за десять.