Второй вопрос состоял в том, каким образом ей покинуть дом незамеченной. Можно дождаться, пока все улягутся спать, но распорядок дня троицы ей неизвестен.

Может, они все до единого полуночники, привыкшие к частым ночным патрулям? Но личное пространство хозяйки дома они, в любом случае, побеспокоить не должны. Если чувство такта имеется.

Часам к девяти вечера, решив заранее обезопасить себя, Николь прошла на кухню, набрала стакан воды и оповестила новых сожителей о том, что собирается ложиться. Это ее стандартный режим дня, а потому желательно ее сон не тревожить. А лучше придерживаться того же распорядка, что и она, дабы в последствии на этой почве не возникало проблем.

После этого девушка заперлась в комнате, выключила свет и выждала час, прежде чем совершить побег. Переоделась в заранее подготовленную одежду и вылезла в приоткрытое окно.

С конспирацией она особо не заморачивалась, но в этот раз обошлась без ярких вещей. Волосы завязала в низкий хвост, надела берет. Достаточно для того, чтобы под покровом ночи в спутнице Шипа не признали Николь Деламан.

До Лайтвудского парка она добралась на метро. Людей в этот час на улицах было немного, и в вагоне девушка ехала почти одна. За исключением тех, кто сегодня согласился поработать сверхурочно, судя по деловым костюмам и осунувшимся лицам.

Чего Николь могла ожидать от этой встречи? На Шипа в настоящий момент у нее не было никаких рычагов давления, в то время как у него в «заложниках» находилась самая дорогая для Леди Сумрак вещь. Николь не была бы удивлена, если бы узнала, что Подполье уже связалось с новым злодеем и договорилось о сотрудничестве. Сообщил ли он о кольце? Или же сообщит о нем, если сумеречная леди не согласится с условиями, которые он перед ней поставит?

Не принимая целиком ни одну из сторон конфликта, Николь чувствовала себя в одиночестве. Она ни к кому не могла обратиться за помощью, поэтому и приходилось рассчитывать исключительно на собственные силы.

Вероятно, были и другие такие же, как она. Овцы в волчьих шкурах. Но действовали они настолько осторожно, что догадаться об истинных намерениях таких злодеев было невозможно.

Когда Николь заходила в парк, она уже понимала, что ничем хорошим эта встреча не закончится. Присев на скамью, на которой ее оставили прошлой ночью, девушка тщетно пыталась вслушаться в тишину, окружившую ее со всех сторон. Взявшую в тиски. Ну а стоило кожей ощутить чье-то присутствие позади себя, а ноздрями втянуть резкий химический запах, как всякая надобность в догадках отпала сама собой.

Она даже не сопротивлялась. Знала, что это бесполезно. Оставалось лишь плыть по течению до тех пор, пока не получит доступ к сверхспособностям.

9. Глава 9. Третья сторона

Хавьер никогда не считал себя моралистом. Стоило ему войти в образ, и у него частенько сносило крышу от тех возможностей, что открывались при сохранении инкогнито. Но в то же время он понимал, что уподобляться людям, лишившим жизни его родителей – неправильно. Низко. Подло. Да, время от времени он позволял себе кое-где смухлевать. Выставить Шипа в выгодном для него свете. Впрочем, на что-то большее он не был способен. Острое чувство справедливости хоть и тянуло на дно, но также не давало захлебнуться окончательно.

Он не отрицал, что существует истинное зло. Те, для кого разрушение – самоцель. Те, для кого чужая боль приносит наслаждение. Но сколько бы Хавьер ни пытался уподобиться им, ничего у него не получалось.

Потому-то он сейчас и пасовал. Взвешивал все за и против своей затеи, поглядывая на сидящую перед собой девушку.