Хрумаха, похоже, и правда, не ошибается в предсказаниях. Эльчиана забеременела с первой брачной ночи, ничуть не сомневаясь, что ожидает мальчика.

— Ты подаришь Эфриору наследника, любимая! — с восторгом воскликнул Гхирей, услышав признание жены. — Проси что хочешь!

Эльчиана потупилась и пошептала:

— Позволишь дать первенцу ландийское имя?

— Хм… — удивился, не ожидавший такой просьбы султан. — Какое, например?

— Я бы хотела назвать сына Олеором.

— Олеор. Немного вяло, но ничего, сойдёт. Я согласен.

С этой минуты пошли тридцать четыре недели ожидания рождения принца Олеора — наследника великого Гхирея.

[1] Перфекционизм — убеждение, что идеал может и должен быть достигнут; что несовершенный результат работы не имеет права на существование.

11. Глава 10. Рухнувшее счастье

Спустя пять лет

— О чём грустишь, любовь моя? Неужели из-за глупого пророчества Хрумахи?

Гхирей и Эльчиана сидели, тесно прижавшись друг к другу на плоском, разогретом солнечными лучами камне и наблюдали за маленьким сыном. Олеор играл с волнами, то прыгая в пушистую пену, то убегая от настигающего водного языка.

— Я и без Хрумахи знаю, что брат ищет меня, — вздохнув, ответила султанша.

— Пять лет прошло, за это время кто хочешь отчается.

— Только не Эрчин. Не представляешь, какой он упорный.

— Представляю! — засмеялся Гхирей и потёрся носом о круглую щёчку жены. — Однако если они до сих пор не поняли, в какой мир ты попала…

Жена тронула его губы:

— Давай не будем говорить об этом, представим наше счастье бесконечным.

Султан поцеловал её пальчик, соглашаясь:

— Оно и есть бесконечное, любовь моя Эльчи!

Эльчиана не спорила с мужем, хотя причина её грусти была в другом. Иномирянка давно привыкла к ожиданию магов из Академии Ядра, много раз прокрутила в голове заготовленную речь и надеялась, что сумеет убедить их покинуть Эфриор, оставив её и сына здесь. Беспокоило ландийскую принцессу здоровье свекрови. Анна слегла, лечение Хрумахи ей не помогало. Неужели придётся потерять единственного, кроме мужа и сына, родного человека? Называя свекровь тётушкой, Эльчи всегда в голове держала слово «мама», именно к ней она шла за советом, именно ей жаловалась на трудности взаимодействия с гаремом, именно от неё получала добрую и всегда деликатную поддержку. Гхирей, кажется, ещё не осознал опасность. Сыновья считают мать чем-то незыблемым, вечным: этот человек был всегда, всегда и будет. Иначе и представить невозможно!

За спиной послышался хруст гальки. Эльчиана и Гхирей обернулись и стали подниматься навстречу Хрумахе.

— Зовёт, — бесстрастно сообщила шаманша, — идите, я присмотрю за мальчиком.

Бледная исхудавшая Анна с закрытыми глазами лежала на высокой подушке. Тень от длинных ресниц особенно подчёркивала синяки под нижними веками.

— Как ты, мама? — Гхирей опустился на одно колено и взял в ладони тонкую, почти прозрачную кисть.

— Недолго осталось мучиться, — глухим, немного хриплым голосом ответила Анна. — Выполни мою последнюю просьбу, повелитель.

— Не говори так! Мама! Я приведу лучших лекарей, ты поправишься!

Больная зарыла глаза и покачала головой. Прерывисто вздохнув, снова посмотрела на сына:

— Мне нужен священник. Прости, сынок, я очень хочу после смерти встретиться со своими земными родителями. Я их не видела столько лет…

— Ты думаешь, — нахмурился Гхирей, — что жители дальних окраин Эфриора помогут тебе в этом?

— Хрумаха обещала.

Султан задумчиво покачал головой и посмотрел на жену. Эльчиана пожала плечами, она, как и Анна, верила шаманше.

— Хорошо, — поднялся с колен повелитель, — сегодня же пошлю за ними.