О! Свадьба в султанате — совсем другое. Над причёской невесты трудились три цирюльника. Удивительно, как не мешали друг другу, толкаясь вокруг сидевшей в центре комнаты принцессы. Задача у них стояла вполне определённая: ритуальные покровы должны хорошо держаться на голове и не сползти раньше времени, вместе с тем легко сниматься, дабы жених эффектно их сдёргивал.

Наконец всё было готово. Эльчиана подошла к ростовому зеркалу и не узнала себя. Ветка цветущей сирени, да и только! Вообще-то сочетание нежных тонов ей нравилось. Прозрачные шаровары позволяли рассмотреть стройные ножки, атласный топ, украшенный золотыми монетами, красиво обтягивал грудь, свободная от одежды талия казалась тоньше и гибче, а руки с многочисленными браслетами — выразительнее привычного. Эфриорская красавица! Разве что рыжие волосы и белая кожа выдают принадлежность к чужому миру.

Скептический взгляд наставницы немного портил настроение.

— Что не так, Фхатума? — сердито спросила её принцесса.

— Всё хорошо, — со вздохом ответила маменька, — жаль только, что вы так и не выучили свадебный танец.

Зачем она это сказала! Теперь Эльчиана не могла думать ни о чём другом.

Разумеется, в фокусе торжества был султан, его поздравляли, его чествовали, ему желали долгих лет счастья с избранницей. Невеста оставалась в тени на свадьбе, и дальше ей придётся держаться на вторых ролях — это подчёркивалось всем ходом праздника.

Ну и что? В родном мире принцессе досталось бы главенство в семье, но была бы она счастлива с нелюбимым Хомичем? Весьма сомнительно. В Эфриоре она обретёт счастье. Осталось лишь станцевать прилично.

Фхатума вывела спрятанную покровами девушку в центр зала, поклонилась повелителю, объявив, что невеста готова исполнить для него свадебный танец, шепнула доброе напутствие и степенно удалилась. Эльчиана чувствовала себя рыбацкой лодкой, попавшей в туман вдалеке от берега: чуть в стороне подводные скалы, где-то рядом на рейде большой корабль, нужно постоянно вглядываться в нечёткие, кажущиеся призраками силуэты, иначе гибель неизбежна.

Вот и музыка! Напевный голос жалейки гости встретили недоумённым шумом. Деревенская мелодия не соответствовала ожиданиям, обычно свадьбы грохотали, звенели, оглушали, а сейчас лишь тамтам обозначал чёткий ритм, волне соответствующий ударам сердца принцессы, все остальные инструменты пели нежно и плавно. Так и стала двигаться невеста. Она кружилась на носочках, грациозно поднимая то одну, то другую руку и совершая кистями волнообразные движения. Покровы порхали подобно крыльям чудесной птицы, монеты позвякивали. Вот снята одна фата, вот другая, третья… Каждый раз, освобождая невесту от очередного покрова, Гхирей ласково шептал ей слова любви, придавая тем самым сил и энергии танцовщице.

Сквозь последнюю фату Эльчиана прекрасно видела восхищённых зрителей, лучившегося счастьем султана, немного скованных наложниц на заднем плане. Девицы вняли её словам не отвлекать внимания. Или чего-то боятся? Принцесса не стала об этом думать, продолжая своё кружение, добавляя к нему лёгкое покачивание бёдрами и движение подбородком и плечами. Она не спешила освободиться от последнего покрова, распаляя желание любимого мужчины. Тот не выдержал и сам спустился с подиума, где стоял двойной трон, перехватил скользившую мимо девушку, сорвал прозрачную ткань с её головы, крепко обняв, поцеловал. Ликующие возгласы и хлопки заглушили музыку.

— Попалась! — обдал горячим дыханием ухо невесты султан. — Моя! Моя!

Всё оставшееся время они сидели на подиуме, принимая подарки. Смотрели, как едят, пьют и веселятся гости, тихо перешёптывались — жениху и невесте не полагалось ничего, кроме воды. Обоим не терпелось поскорее уединиться, что они и сделали при первой возможности. Молодых супругов ждала сладкая и долгая ночь, а после этой — ещё много ночей, полных наслаждения. Эльчиана, от природы наделённая особым чутьём, при всей своей неопытности умудрялась удивлять и радовать супруга, получая при этом и собственное удовольствие в полной мере. Их любовь, казавшаяся запредельной, день ото дня, месяц от месяца росла и наполнялась новыми красками. Оба верили, что так будет всегда.