Это невероятно, страстно, горячо, великолепно, мне так нравится танцевать! Праздник жизни, фейерверк эмоций, я чувствую себя парящей и лёгкой. Сто лет мне не было так весело. Я кручу бедрами, веду плечами, ощущаю, как взлетают вверх мои распущенные волосы, я забываю про остаточную боль в ноге. Какая боль? Когда я, прижимаясь к незнакомому парню, ощущаю тяжёлый взгляд профессора. Он тёмный, властный, бурлящий. За это можно всё отдать.

— Достаточно. — Прерывает очередное объятие с незнакомцем профессор, вытягивая мою руку из чужих клешней. — Я отвезу вас домой, Иванова. Мама будет волноваться, и завтра первая пара.

— Может, ещё потанцуем, Роман Романович? — заливаюсь я задорным смехом.

Но Заболоцкий уже расплатился и провожает меня к вешалке с нашими вещами.

— Этот молодой человек готов оттанцевать вас по полной программе, Иванова, я не могу этого допустить. Мне пора отвезти вас домой и сдать маме. В следующий раз куплю вам кока-колы.

Он одевает на меня куртку. И хотя из-за алкоголя ощущения смазываются, мысли кучкуются и чувства притупляются, я всё равно радуюсь и смеюсь, когда он заставляет меня просунуть руки в рукава. Я не надеваю шапку. Какая шапка? К черту шапку, и шарф туда же, я иду рядом со своим любимым профессором.

— Моя ошибка. Стресс, возраст и неумение пить. Вам надо на воздух, Иванова.

— Вам надо на воздух, Иванова.

Боже, я что перекривляла профессора Заболоцкого?

Я почти уверена, что сейчас он вызовет мне такси и затолкает на заднее. Но Роман Романович ведёт меня к своей машине… за руку.

Боже мой, мои щёки горят, ноги путаются, я улыбаюсь как сумасшедшая идиотка. Мой любимый Заболоцкий держит меня за руку! Три метра, но что это за три метра. С ума сойти. Я не забуду это до пенсии.

Он распахивает дверь автомобиля, качает головой и, заставив меня наклонить голову, запихивает на переднее сиденье.

— Пристегнитесь, Иванова!

Он открывает все окна и давит на газ. Он хочет, чтобы я протрезвела, а меня разбирает смех. Какой же он милый.

— Спасибо вам, Роман Романович.

— Пожалуйста, Иванова, — строго качает он головой.

— А можно музыку включить? Думаю, это нормально в рамках отношений профессор-студентка.

Кивнув, Заболоцкий включает радио. Блин, как же хочется танцевать. Плевать мне на всё. Я с самым потрясающим мужчиной в его машине, я счастлива и моё сердце сейчас просто остановится. Я о таком и мечтать не смела. Я влюблена в него и бесконечно много раз оборачиваюсь, чтобы запомнить этот момент и его мужественный профиль. И пусть профессор ведёт машину, хмурится и просто крутит руль. Мне кайфово. Мои волосы треплет ветер, я трезвею, реальность возвращается, но это и неважно. Главное — я рядом с ним.

Через какое-то время он притормаживает у моего подъезда.

— Я прослежу, чтобы вы добрались без приключений, Иванова. Если бы я знал, в жизни бы не налил вам вина.

Ворчун и зануда. Не понимаю, о чём он, просто улыбаюсь.

С домофоном выходит заминка. Заболоцкий жмёт разные кнопки, прикладывает чип. Мы стоим под тусклым фонарём, а в его машине всё ещё звучит музыка. И это так романтично. Если бы не вино, я бы сейчас краснела и пыхтела, но алкоголь всё ещё ползает по моим венам. Заболоцкий такой классный. Мой профессор, моя мечта. Дыхание спирает от переизбытка сумасшедших чувств.

Я подхожу к нему вплотную, смотрю в глаза и прикасаюсь к его щеке в том месте, где та самая маленькая родинка. Профессор явно этого не ждёт, он замирает, выпрямляется, стоит неподвижно и твердо, будто памятник героям-подпольщикам.

— Вы такой красивый, Роман Романович. — Касаюсь его щеки костяшками пальцев. — Такой красивый.