Мне кажется, я никогда раньше не чувствовала ничего подобного. Сколько я не ела? Дня три? Нет, точно больше! Неужели снова провалялась без сознания?

Как только руки мои перестали дрожать, и я смогла сама держать кружку, Марфа устроилась рядом на низкой скамеечке. Её обычно строгое лицо смягчилось:

— Вижу, дар у тебя открылся. Сильный дар. Да только молодая ты ещё, неопытна. Помнишь о нём? — внимательно всматриваясь в мое лицо, она боялась пропустить любую эмоцию.

— Нет, и этого не помню, — я тоже смотрела на нее внимательно, и мне показалось, Марфа даже обрадовалась моему ответу.

— Это как росток весенний: чуть окрепнет, а ты уж на нём плоды видеть хочешь, — Марфа покачала головой. — Нельзя так. Погубишь себя.

Я попыталась возразить, но экономка остановила меня властным жестом:

— Слушай меня внимательно, девонька. Дар целительский - он особый. Через себя всё пропускать придётся, своими силами делиться. Потому и правила тут строгие: уметь собой совладать. И еду тебе теперь надобно особую - мясное, наваристое. Сметану, творог, яйца. После каждого лечения - день отдыха и сытной еды. Но…

Марфа помолчала, разглаживая складки на переднике, потом добавила тише:

—Я ведь знаю, о чём говорю. Бабка моя тоже этим даром владела. Сгорела за три года - всех лечить бросалась, себя не жалела. А ты... ты береги себя. Пообещай, что больше не возьмёшься за это!

Мне казалось, я нахожусь во сне, и в нём вижу еще один сон. Кашу Марфа забрала у Елены прямо от входа, не позволила входить. Как только миска оказалась передо мной, закружилась голова. Словно той кружки бульона с разомлевшими в нем сухариками и не было до этого.

Пока я ела, быстро и щедро зачерпывая ложкой, экономка молчала, перебирая свои мелкие деревянные чётки. Иногда она замирала и такт их еле слышного стука замедлялся, но потом моргала, чуть заметно кивала, словно соглашаясь с какими-то внутренними раздраями, и продолжала.

— Марфа, — я подалась вперёд, внимательно всматриваясь в знакомое уже, без единой морщины, светлое ровное лицо, будто впервые его видела. — Откуда вы... откуда всё это знаете? – я могла погореть на этой путанице с «вы», но сейчас меня эти мелочи больше не интересовали и не беспокоили.

Экономка отвела взгляд, пальцы её быстро-быстро перебирали теперь кружево передника — жест, который никогда раньше у неё не замечала. Чётки, видимо, были убраны, пока я ела.

— Всякое повидала на своем веку, — уклончиво ответила Марфа. — Да и бабка, говорила ведь, целительницей была. Много чего рассказывала, — но было что-то ещё в её голосе, что-то недосказанное.

Я чувствовала это так же явственно, как ощущала чужую боль во время лечения. Марфа знала больше, гораздо больше. Но делиться этим знанием не спешила.

Её запрет я не понимала, ведь столько возможностей появляется вместе с ним! А спрашивать, откуда здесь магия, я тоже не могла. Странно было объяснять, что я знаю мир без нее. Ведь было все спокойно и понятно: Нижний Новгород, дочь небогатого ученого, скорее всего, дворянка. И тут… здравствуйте, приехали, у вас дар!

Я не стала торопить события. Сначала мне нужно сжиться с новыми умениями, не сойти с ума от происходящего. Но всё же, был у всего этого один существенный плюс. Я бы даже сказала плюсище!

Я начала терять интерес к своей ужасной внешности. Было ещё больно и обидно за грубости, которые я слышала, и уверена была – услышу еще! Но когда в руках у тебя такая силища, совсем не до красоты. Ведь я всю жизнь искала травы, которые будут помогать.

Теперь эта сила жила в моих руках.