И очень «кстати» я недавно начала присматриваться к себе, хоть до этого и была спокойна как столб. Просто… теперь я понимала, что это я - Алиса из двадцать первого века, а не другая девушка Вера — из девятнадцатого.

Это я. Теперь это моя жизнь, моя судьба, теперь это моё лицо. И мне снова быть Страшилищем!

— Верочка, голубушка, - голос Марфы выдернул меня из мыслей. Я повернула голову. Она стояла в дверях.

— Что? – сухие губы трескались, лицо сводило от сухости. Мы смазывали его три раза в день маслом. Но сегодня мне было не до этого.

— Прости меня, девочка. Я не хотела, чтобы он вернулся. Поэтому написала, что не хочу выходить замуж за самовлюблённого павлина. А ещё написала, что он смеётся, как курица и …

— Жестокость рождает только жестокость, Марфа. Не нужно было этого делать. Когда ты описала его мне, я решила написать именно так. Потому что эти люди ранимы. И потом они приходят и ровняют тебя с землей.

— Нужно подняться. Ты лежишь уже второй день.

— Нет. Я пока не хочу. У меня нет ни сил, ни желания. Если ты тяготишься мной, можешь быть свободна, - я говорила как робот, а думала совсем о другом: здесь нет операций на лице, здесь никто не избавит меня от этих красных шрамов. И они куда страшнее, чем мой единственный, который при желании можно было прикрыть прической, платком, покрыв его плотнее.

— Михаил Иваныч ответил. Написал, что готов стать опекуном, но только на твоей территории. Он готов переехать… но тебе придётся его содержать, - осторожно сказала Марфа.

— Так скоро? Он что, на соседней улице живет? – спросила я.

— Нет, в Москве.

— А мы? Мы где живем? – вдруг до меня дошло, что я даже города не знаю.

— В Нижнем Новгороде, Верочка.

— Отлично. Ответь ему. Пусть едет как можно скорее. Только прошу, не пиши, что он старый жадный пердун. И нам он нафиг не упёрся, а нужен лишь документ об опеке, хорошо? – я отвернулась к окну и уставилась на краешек дома напротив. Он был далеко, и видно было с моей кровати только уголок крыши. И на нем крутился петушок.

11. Глава 11

Я еще пару дней жила как тень. Завтракала, обедала и ужинала, хоть еда и не имела вкуса. Поднималась с постели утром с огромным трудом, а вечером с радостью укладывалась под одеяло, радуясь, что день закончился. Но в одно утро, почти сразу после завтрака, Марфа ворвалась в комнату с двумя корзинами, полными трав, и в комнате запахло летним лугом.

Я моментально перенеслась в прошлую жизнь, в свой кабинет, к своей работе. Именно там я когда-то была счастлива.

— Верочка, я одна не справлюсь. Ты всегда сама травами из нашего аптекарского огорода занималась. Они вон как вымахали. Скоро и толку не будет от них. А к зиме надо набрать, мало ли, кто помощи попросит, - голос экономки на этот раз не просил, не умолял, как в последние дни. Она требовала.

Наверное, именно это заставило меня встать. А еще… не угасший интерес к травам. Мы выбрали платье с высоким воротом и длинными рукавами. Мне лучше скрывать мои шрамы, чтобы не шокировать людей. Неожиданно больно стало видеть реакцию на себя.

Марфа или была хорошим психологом, или… я не знаю, как умудрялась зацепить меня за живое вовремя и именно так, как это нужно. Оставив корзины, она просто вышла из комнаты, напомнив, что можно пока работать на столе возле окна, а она найдет уцелевшие банки, отмоет их и принесет вместе с мешочками.

Я сидела у окна, перебирая ароматные, не успевшие завять стебельки. Руки работали автоматически, отделяя листья, цветы, сортируя стебли и ломая на нужного размера огрызки.