— То есть уходить вы не собираетесь.

— Конечно, собираюсь! — Граф появляется из-за ширмы, приложив к груди вешалку с алым вечерним платьем — «Как вам? Нет? Ну, ладно» — и снова исчезает. — Эта квартира для меня слишком тесная. Но перед уходом я собираюсь поступить с вами так же, как вы со мной.

Приподнимаю бровь.

— Украсть у меня кольцо?

— Да нет же! Как вы поступили со мной сегодня ночью. Я расскажу вам продолжение вашей истории. — Он аккуратно задвигает за собой ширму и подходит ко мне.

Я не отступаю, хотя чертовски хочется это сделать. И вместе с этим желанием в голове вспыхивает картинка: я в костюме Шахерезады приближаюсь к губам Графа, сидящего с закрытыми глазами…

— Смотрю, вы оживились, — тотчас же отзывается он. — Думаю, у меня получится заглянуть в ближайшее будущее нашего героя. Ведь если в доме появились матрас, стол и лэптоп, значит, Глеб перестал истерить и взял себя в руки. Наверняка нашел подработку — думаю, не в его характере брать деньги у отца. Кем бы он подрабатывал, Шахерезада? — Граф словно невзначай перекладывает прядь моих волос с груди за плечо. Это нельзя назвать прикосновением, но тело реагирует, правда, странным образом — кровь приливает к щекам. — Я бы на его месте устроился в автомастерскую, раз он в этом спец. Думаю, работа его взбодрила, укрепила, так сказать, внутренний стержень… Вы ляжете или нет?

— Да-да, ложусь…

— И тогда Глеб, снова почувствовав почву под ногами, ринулся в бой… Нет, не накрывайтесь… Просто лежите… Да, именно, на боку.

Граф выключает свет и садится рядом со мной. Расстояние между нами сложно назвать безопасным. Сердцебиение снова набирает обороты. Но Граф больше не приближается. Просто смотрит на меня сверху вниз, чуть снисходительно, чуть ласково, словно только что одержал маленькую победу. А может, мне это лишь кажется — лунный свет обманчив.

— Теперь я отлично представляю следующую пятницу Глеба, — начинает Граф свою историю.

В следующую пятницу он снова повез Ксению в бараки.

Теперь Глеб не следовал за ней, не пытался нарваться на драку, не паниковал. Он дожидался ее в машине, тщательно выбритый, в новой рубашке, пахнущий недавно купленным одеколоном. Волнение он успокаивал, сжимая в кармане орех каштана, который подобрал там же. Когда Ксения вернулась, вопросов не задавал. Вернее, задал, но только один:

— Поедешь посмотреть, что я натворил в твоей квартире?

А если читать между строк: «Согласишься ли ты снова остаться со мной наедине?»

Ксения опустила голову, задумалась. Он ждал, прищурив глаза. Перебирал пальцами гладкий каштан, согретый ладонью. Глеб был готов к отказу, но Ксения согласилась.

И да, он купил матрас, в первый же день, как перебрался из общаги в квартиру. Перевез удобный стол, за которым работал на ноутбуке. А еще тщательно подготовился к этому вечеру: в холодильнике лежало мясо для отбивных, а на балконе стояла бутылка… допустим, «Кьянти».

Пока Ксения по его заданию выискивала новшества в квартире, Глеб настругал салат из свежих овощей.

— Готовишь? — улыбаясь, она стащила ломтик желтого перца прямо из салатной миски. — Ммм… Какая же я голодная!

— Эй, отдай! — Глеб попытался выхватить его, но Ксения увернулась. — Воришка! — И тут же получил компенсацию — надкушенный кусочек.

Аккуратно, не дотрагиваясь до Ксении, взял его губами из рук. И тот обмен взглядами, который тогда произошел, заставил сердце Глеба биться чаще.

— Слишком тихо, не находишь, Стрелок? — Ксения села на подоконник и на полную громкость включила на мобильном «Lost On You» LP. — Так лучше?