– Не слишком хорошие новости, принцессы, – начал Вадим Иванович, ежась и похрустывая пальцами – ему тяжело было сообщать печальную весть. – Неделю назад ваша мать во время встречи с мэрами провинций почувствовала себя нехорошо. Ее внезапный уход из кабинета газеты объяснили недовольством работой мэров, и отчасти это верно – но все же причина была совсем другая. Королеву Аркадию осмотрели лучшие врачи метрополии, а также некоторые приглашенные светила из соседних. Сегодня, прямо сейчас, состоится государственный совет, на котором вы обязаны присутствовать.

Девушки ошарашенно переглянулись, потом Дара шмыгнула носом и приготовилась разреветься. Но секретарь взмолился:

– Девочки, милые, не время плакать! Вы должны быть сильными, ведь вы же принцессы! Одна из вас когда-нибудь будет управлять всей метрополией. Тем более, ничего ужасного вы на совете не услышите, даже наоборот, – тут он ободряюще подмигнул каждой по очереди выцветшим от старости круглым глазом, намекая на какой-то приятный сюрприз. – Просто постарайтесь, когда увидите мать, не подать вида, что она, м-м-м… несколько изменилась. Держите себя в руках. Обещаете?

– Обещаем, – ответила за обеих Каста и строго посмотрела на сестру.

Секретарь шумно выдохнул, попятился к двери и поманил их за собой.

В Тронном зале, предназначенном для самых больших и торжественных собраний, уже толпилось множество придворных и городских чиновников, всячески норовящих скрыть свою растерянность. Но первым делом девушки посмотрели на помост зала – и содрогнулись. Каста крепко сжала руку сестры.

Там, почти повиснув на ручках великолепного трона, как-то нелепо, боком сидела их мать. Видно было, что королева прилагает невероятные усилия, чтобы выглядеть, как обычно: она высоко держала тщательно причесанную голову и буквально прожигала взглядом каждого из присутствующих. Но при этом левая сторона ее все еще красивого гордого лица оставалась пугающе мертвой, оцепеневшей, уголок рта безвольно сполз вниз. Когда королева Аркадия чуть поворотилась, чтобы взглянуть на кого-то в дальнем углу зала, ее левая рука соскользнула с подлокотника и сломанной веткой закачалась в воздухе. Стоявший рядом незнакомый человек, возможно, врач, тут же кинулся к ней, поймал вышедшую из повиновения руку, почтительно уложил на прежнее место.

– Ой, – жалобно пискнула Дара. – Что с нашей мамочкой?

– Молчи и делай вид, что ничего не происходит, – Каста сжала ее плечо, задвинула себе за спину. – Как будто мы все эти дни были рядом с мамой.

Среди присутствующих девушки с удивлением обнаружили даже своего старшего брата Рима, который после громкого скандала с матерью проживал вместе с супругой вне дворца, в элитной части Города и почти никогда не навещал родных. Ни с кем из пяти братьев девочки не были близки, знали их не лучше, чем любого наемного служителя и уж точно не испытывали привязанности. В детстве им категорически запрещалось играть вместе, все вокруг вечно повторяли на разные лады:

«Вы, принцессы, главное сокровища метрополии, а игры со старшими мальчишками бывают небезопасны».

Да и принцы явно не питали хоть мало-мальских родственных чувств в отношении сестер. Теперь, став старше, Каста догадывалась, почему.

Рядом с королевой на второй части сдвоенного троне (чуточку пониже и поскромнее) сидел с потерянным видом, понуро опустив голову, король Вольдемар. Яркий свет тронного зала безжалостно подчеркивал его отечное лицо с будто бы стертыми чертами, сизую кожу носа и вислых щек, слезящиеся глаза. Он выглядел так, будто только проснулся и не в силах осознать, что здесь происходит. Король лишь на миг оживился при появлении дочек и даже изобразил шуточное приветствие, принятое в их раннем детстве: показал две ладони с широко разведенными пальцами, потом сжал их в кулаки и стукнул себя в грудь. Жест означал: «Вы два моих солнца в одном моем сердце». Но выпал из реальности раньше, чем сестры вспомнили, как нужно на это приветствие отвечать.