– Вань, что делать, ты только скажи?..

– Ясно, что делать, – отчеканил Иван. – Пока все идет по плану. Бойня состоится, мы сделаем, что должно. Но Сарка должен убрать именно ты, это ясно?

Дым едва смог кивнуть.

– Вот, возьми, – Сомов шагнул вперед и вложил Димке в руку что-то теплое, гладкое. Тот поднес к самым глазам, посмотрел: настоящая финка со скользящим лезвием. Сглотнул и сунул ее за ремень, туда, где уже был нож.

– Справишься?

– Угу.

– Ты не подведи меня, – попросил Иван, по-доброму попросил. – Я пока никому не сказал, кто под крестом. Чтобы именно ты до него первым добрался. Он должен умереть до того, как накатит полиция. Иначе школе нашей каюк, помнишь?

– Да.

– Ну, тогда двинули.

Путь от кладовки до выхода из школы показался Димке странно-бесконечным, как во сне. Он пробегал здесь бесчисленное количество раз – когда спешил на урок или наоборот сматывался с занятий. А иногда шел нога за ногу и думал, как объяснить родителям очередную красную неприятность в дневнике. Но никогда не думал, что пойдет по этому коридору убивать или быть убитым. С двумя орудиями смерти в карманах, с опустошенной душой и взбесившимся сердцем. Иван сбоку поглядывал на него с суровым предупреждением во взоре.

Школьный двор был просторный, квадратный. Заперт с трех сторон в каменном мешке школьных корпусов, с торца его отгораживал давно заброшенный молокозавод с еще прочными кирпичными стенами. Между заводом и школьным зданием оставался неширокий проход, прикрытый сплошным металлическим забором с калиткой, которую обычно запирали на ночь, ключ был строго у сторожа. Димка глянул и убедился, что парни уже решили проблему, намертво зафиксировав калитку железным штырем.

Америкосы сбились поближе к школе, нервно озирались, заключали наспех какие-то военные союзы. Дым вскинул голову и нашел глазами два распахнутых окна учительской на третьем этаже – их облепили учителя. Толстый старый директор держал в руках трубку телефона и с самым зверским выражением на лице демонстрировал ее собравшимся внизу. Он, конечно, уже вызвал полицию и народную дружину. Но поскольку бойня организована САПом, Дым мог поспорить на что угодно, что те приедут своевременно – то есть, когда все уже будет кончено.

Он почти отправился от страха благодаря дружеской Ванькиной поддержке. Поискал глазами Роберта, но вместо него заметил группу прилипал, в которой никто не выглядел испуганным и обреченным. Очень худой и мускулистый с оливковой кожей тип по имени Лукас появился в их школе пару недель назад и оказался совершенным отморозком. Обычно таких скидывают в тридцать шестую, там все равно уже терять нечего. Когда Дым узнал о кресте, первым делом подумал, что убивать будут Лукаса – он был реальной проблемой.

Вокруг него сгрудились те америкосы, которые прежде были смирные, но с его приходом словно с цепи сорвались. Черный парень из одиннадцатого с копной выбеленных косичек таращился с ненавистью на русских ребят и скалил свои острые белые зубы, за его жирной спиной двое пацанов что-то разглядывали, передавали друг дружке. Неужели оружие? Но тогда одним крестом дело сегодня не ограничится.

– Туда смотри! – ткнул Димку под ребра Иван. – Там твоя цель. Сосредоточься.

Дым послушно глянул на Роба, вытащенного на самую середину школьного двора. Окружали его русские парни из старших классов, приглядывали, но агрессии не проявляли. И Дым знал, почему: по неписанным правилам стремно бросаться на слабака, когда есть цели посложнее. А про крест они не знают. Значит, когда начнется заварушка, про хилого Сарка на время и вовсе забудут.