Наряжённую тишину, пронизанную гневом, отчаяньем и ненавистью нарушил голос Феронда.

- Где Брава?  - глухо спросил он, и маг посмотрел на него почти с презрением, добавив свои вопросы:

- И где Лаивсена с Эларой?

Илрух поспешил успокоить их:

- С ними всё хорошо! – а потом добавил: - Наверно, всё хорошо. Они ушли довольно давно. Правитель сперва хотел просто жениться на вашей сестре, но она не верила ему и его историям о вашей гибели. Она не простила всем, что вас так быстро записали в мертвецы. Брава поддержала её, и Элара, конечно, тоже не могла так просто забыть вас. Они покинули Валинкар в день смерти Мэггона. Я говорил с ними: они уходили в леса, что примыкают к горам. Там хорошо. Много птиц, речка, в которой полно рыбы. Тепло. Они ушли туда несколько лет назад, и мы лишь иногда общаемся – пишем друг другу послания и передаём разными хитрыми способами… Мне оповестить их, что вы живы?

- Не стоит, - угрюмо отозвался Феронд. – Мы живы… но, возможно, это ненадолго…

Илрух осмелел, поднялся с земли и теперь стоял, молча глядя на удручённых сородичей. Лайгон пытался свыкнуться с мыслью, что во дворце их никто не ждёт, и что за всё то время, что они стремились попасть домой, дома у них попросту не стало. Магу, который и так всегда наплевательски относился к традициям, теперь было ясно, что возвращаться и жить там, где был убит Мэггон, он не станет.

Феронд же пытался найти решение проблемы. Он, привыкший быть единым со своим народом, не мог поверить, что выхода действительно нет, и Гринор будет купаться в славе и роскоши, никем не уличённый.

- Можно собрать Совет! – припомнив все рассказы Лайгона, которыми тот потчевал его в плену, предложил мужчина. - Этого не делали несколько тысяч лет, но, когда наши предки не знали, как верно поступить, они собирали Совет. И в Валинкаре есть те, кто относятся к нему и должны собраться по первому зову и оказать помощь в принятии решения!

Лекарь смотрел на возвратившихся валинкарцев с сочувствием. Они ещё не понимали, что забыты и никому толком не нужны. Не понимали, что их появление лишь нарушит привычную гармонию и  устоявшийся уклад жизни. Не понимали, что у них нет шансов что-либо доказать и добиться справедливости.

- Совет может созвать только правитель, - напомнил лекарь. - А правитель у нас кто?

Лайгон провёл ладонью по лбу, на котором выступили капельки пота. Он не знал, что сказать и что придумать.

- Илрух, это нельзя так оставить! – с отчаяньем воскликнул он.

- Как – «так»? – грустно переспросил Илрух. - Всё было честно. Гринор вызвал Мэггона на поединок, по всем правилам. Ваш отец погиб достойно. Гринор стал правителем.

- Он предал нас, - тихо напомнил Феронд, начиная осознавать, что никому в Валинкаре нет до этого дела. - Бросил умирать, а сам отправился сюда.

- Я понимаю ваши чувства… - по глазам Илруха было видно, что он и вправду разделяет их боль. - Но он правитель. Признанный. Нельзя идти против него. Никто не пойдёт. Таковы традиции…

- Проклятые традиции! – воскликнул Феронд. – Эти традиции создавались в мирное время, когда все жили честно. Сейчас другой случай!

- Илрух прав, - вздохнул маг. – Валинкарцы слишком привержены традициям. Они признали Гринора, а, значит, пойдут с ним до конца. Мы ничего не докажем им. Можно пытаться, но они не послушают, не услышат, не захотят услышать.

Феронд с надеждой посмотрел на лекаря. Не могло быть так, что всем нет до них дела. Ведь целитель сопереживает им. Он рассказал им обо всём. Не один же он такой на этой планете!

- Но, Илрух… - тихо начал мужчина. - Ты же нам веришь!