Женщина вскочила на ноги, схватила за руки нехотя подошедших близнецов и поспешила от Маши прочь, бесцеремонно волоча ребят за собой. Даже не обращая внимания на то, что те не поспевают, дёргала их, отчего мальчики не могли сдержать плача. Было заметно, что она причиняла боль им не впервые и делала это с явным наслаждением.

Маше пока оставалось только морщиться: возмутительно! Вот именно поэтому она и собиралась обсудить с графом Бодо вопрос о признании им Джарда и Верда. Более того, идея о том, что будь её братья объявлены наследниками, с шеи Маши исчезла бы удавка в виде необходимости найти «якорь» и желательно-обязательно в аристократической среде.

Скинув непосильную ношу наследования огромного состояния Бодо на плечи будущих мужчин, Маша вполне могла и дальше попивать зелье и заниматься тем, чем её душе угодно: магией или опять пойти учить детей… И никто бы её не подгонял и не сопел разочарованно в затылок: скорей-скорей!

Даже если граф решит её выдать за какого-нибудь состоятельного старичка, согласного на то, что у них с Машей не будет детей, что ж, она обойдётся без истерики и вполне сможет ужиться с великовозрастным мужем. Тем более то она до сих пор не ощущала себя той юной стрекозой, что являло ей зеркало. А с убелённым сединами мужчиной ей уж всяко комфортнее общаться, чем с каким-нибудь, скажем, сорокалетним юнцом…

Марию так захватила эта идея, что когда за завтраком граф проронил из-за газеты:

– Мне сообщили, что ты уволила слуг и грозила увольнением управляющему… – она поперхнулась от неожиданности и с трудом просипела:

– Это правда.

Совсем из головы вылетело! Она так озаботилась выяснением, где и в каких условиях на территории усадьбы живут Джард и Верд, что совершенно забыла о произошедшем инциденте! А Эникен каков?! Нажаловался всё же! Вот негодяй…

Она приготовилась отразить недовольство графа, но тот, не глядя, бросил:

– Я рад, что ты уже чувствуешь себя лучше и решила заняться домом. Мне, как видишь, постоянно недосуг, – и всё.

Мария поняла, что если сейчас она не затронет волнующую её тему, то буквально через минуту-две будет поздно: граф уйдёт, и нужно будет ждать следующего дня.

– Вы правы, – взяла она себя в руки и с достоинством посмотрела на него. – И, кстати, о моём здоровье… Отец, я чувствую себя уже достаточно хорошо, чтобы мои братья завтракали с нами…

Тут поперхнулся воздухом Бодо. Служанка поспешила подать ему воды, он отложил газету, выпил и вперился глазами на Машу так, словно видел впервые.

– Совершая после обеда променад, я видела, как они играли… – невозмутимо дополнила она, хотя внутри все жилочки дрожали. – Они на вас так похожи, просто чудо!..

– Так, вон! Пошли все вон! – рявкнул граф на служанок, и Маше пришлось замолчать, дожидаясь, когда их покинут.

Лишь стоило дверям закрыться, а графу на неё посмотреть, как она приняла удивлённое выражение и невинно взмахнула ресничками:

– Я что-нибудь не то сказала?

– Мари… Мария… Они… – просипел мужчина.

– Бастарды, знаю, – закончила Маша, скинув с себя наигранность. – Но в них течёт ваша кровь! И магия! Мальчики ею обладают! Если бы вы их признали и официально ввели в род наследниками, это решило бы все наши проблемы одним махом!

На одном дыхании она поведала ему о своих размышлениях, и граф её молча выслушал. Всё больше Маша видела, как взгляд отца, направленный на неё, если не теплеет, то наполняется уважением: не всякий готов уступить огромное состояние.

Но у Маши просто не было выбора. Вдруг Кафферу когда-нибудь не удастся вовремя передать ей порции приготовленного зелья? Вдруг он сам умрёт? И что тогда? Получится, что и Маши не станет, и близнецы не получат то, на что имеют право по факту рождения: всё раздерут в грызне между собой «законные» дальние родственники. А так… хотя бы у мальчишек будет шанс на достойную жизнь.