- Дочка у вас.

- Живая? Моя?

- Однозначно.

Обработал спиртом поясной нож, почти торжественно перерезал скользкую пуповину. Ребенка забрал кто-то из женщин, поднес маме к груди. Через десять минут родился послед. Целый, как и положено. Можно идти отмываться. Обернулся, стоит позади теперь уже бабушка.

- Поздравляю. Понадобится снадобье от воспаления, роды были тяжёлые. Загляните во дворец. Спросите Натаниэля. К утру что-нибудь придумаю.

Пенициллин и здесь, наверное, можно получить. Или спрошу, что есть подходящего в лаборатории.

- Вы! Сколько?

- Ничего. Хотя, знаете что, вы ведь женщина умная, многих знаете в городе, да?

- Многих.

- Я должен первым узнать, если у кого начнется лихорадка. Или крысы станут вдруг вылезать из нор и дохнуть. Договорились?

- А золота сколько должна?

- Нисколько.

Наспех отмылся в теплой воде. И то только руки. Остального под плащом видно не будет, а одежду теперь только стирать. Поправил диадему на голове, взглянув в зеркало. Да, более сумасшедшего короля эльфы ещё не знали. Прогулялся по городу до трущоб, называется. Скорей бы вернуться во дворец, Ильвэ письмо отправить.

- Это вам от хозяйки дома! - дворецкий торжественно вынес укрытую полотенцем корзину. Пирожки, наверное, или сало. Все как везде, мир другой, а доктора непременно покормят на частном приеме хорошие люди.

- Спасибо! Тяжёлая. Что там?

- Ногиз.

- А! Напомните хозяйке, что я ее жду на рассвете за зельем.

- Всенепременно, не извольте волноваться, - добрая улыбка украсила строгое лицо. Как приятно делать свою работу, принося в дом счастье. Только руки дрожат от усталости, и живот сводит от голода. Как бы украдкой от свиты перехватить кусок колбасы на кухне? Интересно, что такое ногиз? Подергал тряпочку, так просто не открыть, притянута на ремешки. Посмотрю уже во дворце, посреди улицы неудобно. Оголодалый эльф, жующий на ходу местное блюдо – слишком сильное впечатление произведу на прохожих.

Ильвэ

Не зря я прихватила, похоже, меч, как почуяла. И как их только стража сюда пропустила? Совсем разболтались, давно не ходили в походы. Исправлю. До утра заставлю бегать кругами по рву, наполненному по пояс водой, чтоб промыли потом свои пустые головы.

На крыльце замка стоит мой ближайший сосед, видела его только издалека, но ошибиться не могу. С ним ещё двое. Руки возложены на рукояти мечей. У бывшего хозяина соседнего со мной замка, теперь управляющего отцовских земель, пачка бумаг на подносе.

- Чем обязана?

- Только дела, касаемые благополучия приближенных Великого Султана могли привести меня к вам на порог.

- Какие дела?

- Совы ночью и ворон этим рассветом принесли письма на имя супруги ханского визиря, Соломеи. Прошу извинить, если напрасно потревожил ваш покой.

- Это жена визиря Эрнста, он был здесь князем, - глаз мужчины заметно дернулся, - Дама и его сын гостят у меня. Изначально визирь отправлял их к вам, как к своим ближайшим друзьям, но мы прибыли поздним вечером. Женщина устала, да и мальчик тоже. К полудню они вас навестят, надеюсь, вы окажете чете друга достойный прием.

- Да, разумеется, - он ещё и заикаться умеет,- А письма?

- Я все передам.

Знаю, что надо быть осторожней и все же тянусь к подносу рукой. Три конверта, тяжёлые, плотные. Оттиск бумаги точно такой же, как и на всех бумагах дворца. Надеюсь, конверты сосед не обработал ядом. Проклятий точно не наложил, я бы заметила, да и он не стал бы так рисковать. Слишком легко различима подобная ворожба.

- Я передам это ей в руки. Я полагаю, возлюбленную визиря не омрачат конверты и их содержимое. Если что-то будет не так, Эрнст искренне огорчиться. Жена ему дорога.