Но морской шторм не шел ни в какое сравнение с тем, что происходило здесь. Я даже окно боялась открыть – его сразу выворачивало вместе с руками, кожу кололо острыми кольями, да так, что и не скажешь, что это всего лишь снежинки. Если выйти во двор – сбивало с ног и заносило по пояс снегом. Я не представляла, как можно жить в таких условиях, а местные посмеивались и говорили, что зима только началась и все это так, чепуха. Вот что будет под конец зимы, в месяц, который даже у нас на юге называли лютенем…

Так или иначе, жизнь на два дня почти замерла. Я разбирала вещи, обустраивала новые покои – те самые, куда меня в обмороке принес князь. Ну и потихоньку готовилась к исполнению долга перед княжеством – обошла весь замок, расспросила, чем живут в Антарнисе люди, перезнакомилась с другими членами магического совета.

Кроме Скрова, в него входили еще двое мужчин: пожилой, слегка рассеянный мастер воздуха Всеслав Панжев и крепкий, кряжистый водник Янцек Рандовски родом из того же Столукского княжества, что и я. Надежды найти в его лице хорошего собеседника – мы же земляки все-таки – быстро рассыпались в прах. Янцек едва глянул на меня, скорчил презрительную мину и тут же отговорился делами, хотя было понятно, что он ничем не занят.

Скров, который представил меня ему, расстроился. Я лишь пожала плечами. Когда ты рождена вне брака, издевок не избежать. Но рано или поздно к ним привыкаешь, и они уже не жалят так, как хотелось бы обидчикам. К тому же Рандовски происходил из гораздо более древнего и благородного рода, чем Ласковьецы, а таким людям всегда свойственно задирать нос.

Зато Скров нравился мне все больше. Он был немногословен и отстранен, как и все аэри; общался со мной только по необходимости, но очень учтиво. Его странная, нечеловеческая внешность сбивала с толку. Разговаривая с ним, сложно было не таращиться на постоянно подрагивающие оленьи уши, а из-за огромных ланьих глаз казалось, что каждым своим словом ты его огорчаешь. Однако я надеялась, что мы с аэри если и не подружимся, то хотя бы не станем врагами. Пожалуй, он был единственным, кого не беспокоила ни моя разбавленная кровь, ни то, что я женщина.

Князь исчез. Говорили, что он уехал прямо перед началом бури, взяв с собой двух драконов. Куда они делись, когда вернутся – никто не знал.

Я одновременно радовалась и огорчалась тому, что Дарвена нет в замке. С одной стороны, дни, когда все вынужденно скучали в своих комнатах, потому что наружу не выйти, прекрасно подошли бы для более близкого знакомства с князем. Без понимания, что он собой представляет, каковы его привычки, не получилось бы составить план соблазнения. Гел дал мне очень короткий срок – до Новогодия, которое отмечали в середину зимы, в самую длинную ночь в году. До нее оставалось полтора месяца – не так уж много времени, чтобы расколоть твердый орешек вроде Дарвена Лейн-Аморена.

С другой – после его «великолепных» откровений, сделанных перед исчезновением, у меня не было ровным счетом никакого желания вновь видеть этого то ли козла, то ли дракона.

Увы, Бог не спрашивал моего мнения о том, как Ему сплетать мою судьбу.

К утру третьего дня буря стихла. Я подумывала о том, чтобы сходить наконец в город, прогуляться по торговым лавкам и прицениться к разнообразным мелочам, которые не удалось взять с собой из Яснограда. Однако решила, что сначала лучше доделать работу, начатую вчера в правом крыле замка: в одной из жилых комнат ослабли утепляющие чары, и слуги жаловались, что сильно мерзнут.