— С чего вы взяли, что мы с Ильюшей расстались? — фыркаю я, наматывая макаронные изделия активнее.

— Со всего, — говорит он моими же словами, заставляя закатить глаза почти до сведëнных судорогой век. — Будь у тебя в загашнике мужик, красавица, ты бы никогда в жизни не притащилась на эту встречу одна.

— А мы с вами, господин Адону, на «ты» не переходили.

— Что, задел за живое, а? — Тщательно пережëвывает он брошенный в рот кусочек огурца.

— Что ещё за "а"? — пародирую его работу челюстью. — Нет, конечно, нет, — хохочу неестественно громко, — кишка у вас, Адону, тонка задеть меня.

— Каланча покинул тебя, потому что у него взорвался мозг от твоего трëпа?

— Какой же вы отвратительный тип, Валерий Германович.

— Но это не меняет факта, что я отец твоей дочери. — Глубоко вздохнув и резко отпив из стакана, Адону гоняет напиток во рту, прежде чем сделать громкий глоток.

Похоже, факт нашего возможного родства его ни капельки не радует.

— Ну, то, что вы отец — это ещё бабушка надвое сказала, тест ДНК мы с вами не делали, и что вы там себе «нагуглили» совершенно бездоказательно.

С шумом отодвигаю стул, демонстративно промакивая салфеткой губы. Я уже подкрепилась, и можно со спокойной душой отправляться домой.

— Хочешь тест, будет тебе тест.

— Спасибо за ужин. Не скажу, что было приятно, но вкусно однозначно.

— Сядьте, мы ещё не договорили, нянечка, — хрипит Адону, но попыток задержать меня не делает, так и сидит, вальяжно откинувшись на спинку ресторанного стула.

— Мне кажется, господин Адону, вам нужно просто выдохнуть и забыть эту чушь по поводу отцовства. У вас и так в жизни всё более чем прекрасно, зачем вам ненужный прицеп? До свидания.

***

Вот так новость. После разговора с Железным резко пришло понимание, что мы с Адону, возможно, связаны до конца жизни, и от подобной перспективы внутри стало не по себе, как от застрявшей в горле горькой таблетки. На жадину он непохож и материально поможет, но подобные вещи бодрят, сродни ведру воды на голое тело в двадцатиградусный мороз. Отцом Каролинки мог оказаться кто угодно. Истукан безусловно красив своей по-животному мужской красотой. Ну и на этом, пожалуй, все его положительные качества заканчиваются. А так — он грубый, неотëсанный, невоспитанный и отвратительный тип.

Не могу сказать, что не думала о вероятности встречи с отцом Каролинки. Я представляла, как познакомлюсь и расскажу  человеку, благодаря которому исполнилась моя мечта, о том, какая замечательная девочка у нас получилась. Вдруг бы он оказался хорошим, понимающим и добрым. Без лишних понтов и извращений.

Но Адону?! Адону!? Судьба, видно, сбрендила, раз выбрала нас с Железным  родителями. Мы же категорически не перевариваем друг друга.

Но, вспомнив Каролинку: как смешно она ела яйцо с утра, как забавно его чистила, перепачкав стол и даже пол, — я улыбаюсь. Это чудо, что я со своим диагнозом в принципе выносила и родила здорового ребёнка. Правда, в больничке пришлось провалятся почти всю беременность, но разве это не стоило того? Каролинка мой смысл жизни, и такая классная она в том числе благодаря генам своего отца.

Но Адону?! Снова мысленно повторяю возмущающее всю меня предположение о его отцовстве. Я не доверяю этому выхухолю. У него же на красивой роже написано — жди неприятностей. Как вообще могло так случиться, что мы с ним несколько раз встретились, а потом вдруг самец гиены заявляется и объявляет, что он отец моей дочери? Фантасмагория какая-то. Может, мне всё это снится?

Щиплю себя за щеки. Нет, похоже, я не сплю. И взаправду попала в кошмар под названием реальность. Пётр же сказал, что бородатый коклюш разбогател неожиданно, наверное, до этого был нищим, вот свой помёт в донорский банк и понес, видно, на доширак не хватало. А мне теперь мучайся. Ай, надеюсь, это неправда. Тест-то никто не делал. Может статься, он чего напутал или найдёт ещё с десяток наследников и отстанет от нас с Каролинкой. У этого Адону такой характер, что в случае чего, начнёт мне указывать, как воспитывать дочь, а я такое не люблю, уж лучше одной.