- Заявление где?

- Я не принесла, - еле слышно ответила я. - Господин ректор, позвольте мне…

- Сказал же, что не позволю! - закричал он во весь голос и стукнул кулаком по столу, отчего я вздрогнула и, вжав голову в плечи, отступила к двери. - Вернись! Я никуда тебя не отпускал!

Ноги тут же стали ватными, а в горле образовался ком. Кое-как я добралась до его рабочего стола и плюхнулась на стул, сцепив руки в замок на коленях.

Эллиот достал из ящика чистый лист бумаги, протянул мне ручку, заправленную чернилами и сухо произнёс:

- Не принесла, значит пиши сейчас.

Дрогнувшей рукой я пододвинула чистый лист к себе, чувствуя как сердце медленно отсчитывает один болезненный удар за другим.

- Живее, - поторопил меня Эллиот.

- Что писать? - хриплым от подступивших слёз голосом произнесла я, глядя исподлобья на ректора Бонэ.

К слову, у него был совсем неважный вид. Под глазами темнели круги, лицо было белым, как первый снег, губы слегка подрагивали. Пальцы на его руках выбивали на столешнице странный, рваный ритм и это постоянно сбивало меня с мысли.

- Записывай: “Я - Лейла Рейн, учащаяся выпускного курса Стихийной Академии Дайяри, прошу отчислить меня по собственному желанию. Претензий к ректору и педагогическому составу не имею”.

Я честно записала всё, как он сказал. Оттаявшие с мороза руки плохо слушались и вместо привычных округлых букв на листе “красовались” неровные каракули. Две слезинки, сорвавшиеся с глаз, поставили кляксы на словах “претензий” и “не имею”, но ректор, кажется, не обратил на это внимание.

- Учебники можешь не сдавать. Обходной лист подпишу за тебя сам, - слова Эллиота вбивались острыми гвоздями в крышку гроба моих надежд на достойную карьеру. - Чем скорее ты покинешь академию, тем будет лучше для нас обоих.

С трудом проглотив ком, застрявший в горле, я встала со стула и едва переставляя ноги вышла из кабинета.

- Прощайте, Эллиот Бонэ.