– Отпусти!

Секунда, и вот он всё же вдохнул, но сильнее закашлялся, а когда чуть успокоился, перевернулся на спину и уставился в грузное небо. Воздух был холодный и колкий, бетон жёсткий и кривой. Отпустили его отражения, и на том спасибо. Полежал так ещё минут пять, сосредоточился: над ним ошарашенный Артём. Он стоял вполоборота и придерживал рукой Алису, чтобы она не подходила близко. Вадим резко приподнялся и, наконец, сел.

– Боитесь меня? – выговорил он друзьям.

– Вовсе нет, – заявила Алиса, подпрыгнув из-за плеча брата.

– Это, что с тобой такое было, Верес? – взволнованно протянул Артём.

– Поговорили мы, – прыснул парень, медленно встал и отряхнулся, продолжая глубоко дышать.

– С кем? – растерялся друг и оглянулся на сестру.

– Вот с ним, Артём. – Вадим бросил рукой в сторону осколка у стены. – Ты сам как думаешь, с кем?

– Верес, я… – неуверенно начал Артём.

– Что, я? Что, Артём? – терпеливо допытывал его Вадим. Он вроде и старался держать себя в руках и не грубить друзьям, но выходило плохо. Вспылил: – Что непонятного? С отражениями я говорил, ясно теперь? Или и дальше не догонять будем? Зачем вы с сестрой меня позвали? Вы же знали кто я. Так или не так?

– Успокойся, Вадим, – вступилась за брата Алиса, заправляя растрёпанные волосы под капюшон куртки. – Мы просто испугались.

– Я заметил, Алис, – бурчал он, пристально глядя на друзей. – Меня.

– Мы не тебя испугались, Вадим, а за тебя, – поправила девушка.

– Спасибо за беспокойство, – отозвался парень, изобразив подобие улыбки. – Оно того не стоило.

– А что с тобой такое случилось? – вернулся в разговор Артём. – Припадки?

– Это плата, Арофьев, – пояснил, наконец, он.

Чего возмущался на Артёма с Алисой, он и сам не знал. Не они же его держали в отражении и не отпускали назад в обыденность. Он шмыгнул носом, потёр лоб, резко так, чтоб горело, чтоб драло. Расшвырял и без того непослушные волосы, тут же медленно пригладил их обратно.

– За беседу по душам отражения требуют платить, – спокойно продолжил он. – Собой платить. Я заплатил.

– А если они тебя убьют, отражения эти? – пожал плечами Артём. – Возьмут, и расправятся с тобой за вторжение в них. Возможно же такое?

– Не исключено, – с досадой выдохнул Вадим и обернулся к одинокому стеклу, которое, как и прежде, отражало хмурые тучи.

– И нестрашно тебе? – заволновалась Алиса, перебегая взглядом с брата на друга и на то зеркало у стены. – Вдруг в следующий раз не отпустят?

– Не нагнетай, Алис, – отмахнулся парень. – Разберусь, если что, сам.

– Может, не стоит больше так… – предложил было Артём.

– А ты, Артём, думал каково это с отражениями говорить? – внезапно перебил его Вадим, разведя руки в стороны. – Легко и просто? С беззаботной улыбкой на лице вошёл в чужое прошлое, побродил там, посмотрел, увидел, чего хотел и вернулся в едином свободном порыве? Не так всё. Я сквозь отражения прохожу, а они в ответ меня наизнанку выворачивают. Такие дела.

Он терял терпение, и крепиться, чтоб не выплеснуть на ребят несдержанность, было всё сложнее. Замолчал недолго, подышал. Когда же охладился глотком холодного воздуха и чуть остыл под рывками ветра, спокойнее добавил:

– Может, отражениям тоже больно, как и мне, кто ж знает. Но они позволяют входить и выходить, показывают, что прошу и подсказывают, находят того, о ком спрашиваю. Стоит, Артём, оно того стоит, поверь.

Все смолкли. Артём надуто сопел, подпирая спиной недожаренных на вертеле козлов на стене позади себя. Алиса, горделиво вздёрнув подбородок, рассматривала речные виды, теперь совсем не борясь с ветром и не пряча русые локоны под капюшон. Вадиму и единого взгляда её зелёных глаз больше не досталось. Обожглась она о равнодушие, обиделась.