— Что?! — Брусника выпучила глаза, а Октябринка, наоборот, закрыла, потому что от услышанного рухнула в беспамятстве под письменный стол.

— Лавка Армелиуса Остролиста – самое наводненное призраками место в королевстве, — забил последний гвоздь поверенный. — Это известно всем тамошним жителям. Как-то так.

Мне хотелось выкрикнуть свое фирменное «Ха, напугали!», но я предусмотрительно промолчала. Ни со строптивой живностью, ни с темной ведьмой дел я раньше не имела. Неужели и вправду девиц съела? Не проще ли выбрать платье, скрывающее худобу, да под венец нестись сломя голову? Но тут живое воображение представило холеного жениха в камзоле с золотыми пуговицами, топора ни разу в руках не державшего и по лесу не гулявшего, и бегающего за мной по ферме «Детей хочу!», и меня аж передернуло.

Живность, говорите, темная ведьма? Уж лучше я сама попробую во всем разобраться.

Не зря же Армелиус Остролист оставил «Мудрые и своевременные советы по управлению магической лавкой». Лавка – это же целый дом с кухней и спальней, и наверняка с чудесным садом… Нет, нельзя отказываться от такого предложения. А там посмотрим кто кого!

— Где подписать?

Поверенный вывалил на стол кипу бумаг и протянул мне перо.

— Здесь, — ткнул он пальцем в нужную строчку и, подумав, добавил: — И на всякий случай здесь.

Быстро поставив подписи, я вернула бумаги господину Альби-де-Бентамору и не выдержала:

— Вы не представляете, как я рада!

— Мы пытались тебя спасти, — вздернув нос, проговорила Брусника и взяла под руки пришедшую в себя Октябринку.

— Не забудьте вовремя платить налоги и пожертвования! — напомнил поверенный.

— Непременно, господин Альби-де-Бентамор, — заверила я. — Бабушка научила меня обращаться с бумагами.

Удивляясь храбрости, с которой я безжалостно расправилась с мечтой моих сестер поскорее выдать меня замуж, прижимая к сердцу дарственную на лавку, я пулей вылетела из душного офиса.

4. Глава 4

Истинно говорят, что самые невероятные события случаются внезапно. Теперь я это знала по своему опыту. В назначенный час переезда я завязала ленточки своего зеленого капора и в последний раз сошла по ступеням знакомой с детства лестницы.

Прошла мимо поредевших кустов сирени, среди которых свежо и сочно рдела осыпанными гроздьями рябина. На счастливый случай отломила веточку и положила в дорожную сумку. Я стояла возле ступеньки экипажа, как вдруг увидела котика из конторы господина Альби-де-Бентамора. Животное грациозно спускалось с дерева на землю.

— Кис-кис-кис… — позвала я.

Дернув пушистым хвостом, животное отпрыгнуло в кусты сирени. Я отодвинула ветви, заглянула за них, позвала кота еще раз, но он как сквозь землю провалился. Эх, а могли бы подружиться!

Когда старомодный громоздкий экипаж медленно направился в сторону высоких кованых ворот, мое сердце так часто забилось, что едва не выпрыгивало из груди. Я оглянулась на бабушкин дом и смахнула подступившие слезы. Мне в голову никогда бы не пришло, что присланное несколько лет назад письмо обернется моей поездкой в странное место, о котором ходят жуткие слухи. Всего на минуточку ощутила себя потерянной и ничьей. Но потом примостилась среди дорожной сумки с документами и стопкой книг, перевязанных бечевкой, рядом с окошком и переключилась на дорогу. Все-таки хорошо, что я не умею долго печалиться и хандрить.

Мы ехали через поля, едва тронутые золотом ранней осени. Солнце, словно пытаясь поучаствовать в моем одиночестве, через стекло ласковым теплом коснулось лица. Деревья вдоль обочины будто провожали меня огненно-красным танцем листьев. Мое любимое время года…