– Там у Демидова что-то с показателями странное, – я её когда-нибудь прибью. А нет, не прибью, это я по инерции подумал, ещё не осознал себя пенсионером. В первые дни вообще будет казаться, что прогуливаю.

– Так, с этого и надо было начинать, а не мозги мне Ереминой своей забивать, – я быстро встал и вышел из ординаторской.

Демидов, похоже, именно в мою последнюю смену решил определиться и уйти в мир иной. В тот момент, когда я зашёл, началась фибрилляция желудочков, и прикроватный монитор взвыл дурным голосом, намекая, что тут что-то не так. Хорошо ещё пациент на трубе, интубировать не надо, а то совсем весело бы стало. Дефибриллятор стоял в углу, заряженный и готовый к работе. Бегом подскочив к кровати, открыл крышку и вытащил электроды. Рядом уже суетилась Маринка. Дефибриллятор зажужжал, оповещая, что готов стрельнуть, и одновременно с этим дикие скачки на мониторе прервались ровной линией и таким же ровным и непрерывным писком. Да, твою же мать, не успел, всё равно стрелять надо.

– Остановка сердца, – взгляд на часы, – двадцать один час тринадцать минут. Двенадцатое июня две тысячи восемнадцатый год. Начинаю реанимацию. Дежурный реаниматолог Филин Алексей Владимирович. – Надеюсь, что камера пишет, а то основное веселье уже утром начнётся, если реанимация неудачно пройдёт. Маринка умница, быстро фиксировала в листе всё мной сказанное: ничего, прорвёмся, не в первый раз замужем. – Разряд! – тело на кровати выгнулось дугой, взгляд на монитор – ноль ампер на выходе. Бросаю электроды Маринке и начинаю качать, чувствуя, как из-под шапочки по виску на щеку поползла солёная капля пота. Краем уха слышу, как дефибриллятор пропищал готовность. Отнимаю руки, сцепленные в замок от груди.

– Алексей Владимирович, комплекс, – прошептала Маринка, подавая электроды, в то время как я чувствовал, что с трудом расцепляю словно сведённые судорогой пальцы. Что за чёрт? Перед глазами снова замелькали мушки, на этот раз полноценная рябь, такая, что захотелось смахнуть её рукой. Да что со мной сегодня? Взгляд на монитор, действительно комплекс, вот только не тот, что был мне нужен.

– Это я надавил, заставил сократиться, – говорю сквозь зубы, стараясь соблюдать спокойствие. Ведь опытная же девка, зачем дурацкими вопросами отвлекает? – Разряд!

Выгнувшееся дугой тело, на этот раз чуть дольше, так ведь и разряд сильнее предыдущего. Снова отбрасываю электроды. Руки в замок, поехали. На пятой экскурсии противный писк прервался. Пик-пик-пик, – взгляд на экран и с облегчением перестаю качать. Получилось.

– Ритм восстановлен, в двадцать один час девятнадцать минут, – поворачиваюсь к Маринке, которая с деловым видом ставит дефибриллятор на зарядку. Правильно, он всегда должен быть заряжен, всегда должен быть готов начать работу. – Ритм синусовый. Ты записала?

– Конечно, Алексей Владимирович, не беспокойтесь, всё в лучшем виде.

– Смотри у меня, – монитор продолжал размеренно пищать, аппарат искусственного дыхания равномерно дышал за Демидова. Мне же, как это всегда бывало после успешной реанимации, захотелось курить. Оставив Маринку на посту, я пошёл из ПИТа, отмечая про себя, что скованность, совсем недавно поразившая меня, куда-то исчезла, так же как и рябь перед глазами. – Да, пенсию не зря дают, – пробормотал я, направляясь в ординаторскую.

В ординаторской ничего не изменилось. Васька всё также рубился за очередного эльфа или орка, периодически издавая нечленораздельные звуки. Сашка пока нас не почтил своим царственным вниманием. Скорее всего, в своём кабинете хвосты бумажные подчищает, пользуясь случаем. Я подошёл к окну, отодвинул штору и сел на подоконник, открывая форточку. Было пасмурно, и, уже началось смеркаться. Я успел сделать пару затяжек, когда тишину наступающей ночи прорезал звук сирены, несущейся к приёмнику скорой.