– Я вот гадаю – чего ты страдаешь? Раз дело не в людях, значит, тебя огорчает собственное бессилие. Ты ведь даже не знаешь, как подступиться к задаче. Потому и ходишь, как мешком ударенный. Великий и ужасный Ричард не может вылечить понос у дикарей на краю света. Позор Могучей падле! – в голосе Рея звучала издёвка.

– А если и так, то вам с того какая печаль? – кажется, Гринривер и сам не мог понять, что с ним происходит. Точнее, ответ-то он знал, но он ему не нравился.

– Жалко смотришься, – честно ответил инвалид и принялся накладывать кашу в тарелку.

– Джентльмены! Я был прав, от болезни ещё никто не умер! Она омерзительная, но не смертельная! – голос Илаи раздался из темноты. Следом показался и сам репортёр. За ним шел Херля.

– Я тут всё расспросил и ещё позвал мистера Херлю, чтобы он сам мог все рассказать.

История с народом Унара-Макута вышла следующая. С полгода назад туземцы, живущие под покровительством Великого Э, стали покрываться опухолями. Опухоли росли не только на телах, но и где-то внутри. Пара стариков умерла в мучениях. Заболевших лечили. Разумеется, с местными особенностями. Шаман племени накидался грибков и станцевал целебный танец, опухоли уменьшились. Но не прошли целиком. Через какое-то время процедуру пришлось повторить, эффект оказался слабее. В итоге шаман был вынужден лопать грибы и плясать каждую неделю, отлёживаться по три дня – и снова плясать. Через три месяца такой жизни, прямо во время танца шаман растаял в воздухе, слившись с Великим Э, а очередная целебная волна прошла по деревне, выгнав болезнь «наружу». После чего бог перестал отвечать на любые запросы. Сила его стала иссякать, вернулись кровососущие насекомые, в водах появились большие змеи. Рыбаков они пока не трогали, но…

Отчаявшиеся аборигены, у которых сломался бог, обратились к народу Ахаджара с просьбой о помощи. И вот народ Ахаджара прислал двух бледнолицых героев, которые должны всех спасти. Также Ахаджара прислал целебных муравьёв, которые должны помочь болящим дожить до свершения подвига. А небольшой отряд охотников – решить вопрос с продовольствием. Ну, и со змеями, если героям будет недосуг.

А что вообще случилось полгода назад? Так это… обвал в горах. Вон в тех, что виднеются на горизонте.

– Великий О травит народ Унара-Макута и присылает спасителей, чтобы переманить паству. Видимо, сожрали не только матроса-матерщинника, – прокомментировал историю Ричард. – Надо бы посмотреть, кого добрые туземцы схарчили из наших дипломатов. Хотя схема не особо хитрая… Этому Великому О у наших политиков надо годик-другой поработать, на побегушках. А то силы у него много, да вот мозгами, бедолага, не вышел…

В следующий момент в лицо Ричарда впечаталась большая чёрная нога, ломая челюсть, и, похоже, шею. Херля принялся усердно топтать рухнувшего без сознания Гринривера, вопя что-то на своём языке.

Илая и Рей взирали на эту картину с разными эмоциями. Салех спокойно, Эджин с оторопью.

Среди воплей на родном наречии иногда мелькали знакомые слова. Илая точно расслышал «говно» «выблядок» и «покайся».

Хрустели кости, брызгала кровь. Наконец проводник угомонился, смачно харкнул на то, что недавно было Ричардом – и ушёл в темноту, шипя и матерясь вполголоса на всех известных ему языках.

Тихо трещали угли, зудели москиты, в кровавой луже стонало и булькало. Наконец стоны затихли. Из бывшей лужи поднялся Ричард, с сожалением рассматривая разорванную набедренную повязку.

– И что это было? – Ричард уселся на своё место, озадаченно оглядываясь.