Молчание стало ему ответом.

11. Глава 11

Поселение народа Унара-Макута находилось на берегу широкой реки. Где именно находилась река, понять было решительно невозможно. Секстант геройски погиб при взрыве вулкана. Вместе с хронометром, кстати. А карта сгнила ещё в первый день.

Жили туземцы в небольших круглых домах, сделанных из глины и крытых громадными листьями местных пальм.

Между домами бродили небольшие пёстрые куры. На берегу реки лежали долблёные лодочки. Шалашами стояли остроги, ветерок полоскал сети, натянутые между деревьями для просушки и починки.

Селение навевало похоронное настроение. Аборигены медленно ковыляли от одного дома к другому, стараясь выполнять хотя бы повседневную работу. От этих стараний хотелось то ли выть на ещё не взошедшую луну, то ли бежать до горизонта и затем. Периодически несчастные плюхались наземь, подолгу отдыхая и восстанавливая силы. Те, кто ещё держался на ногах, поили соплеменников из тыквенных калебасов. В большом котле женщины варили мясо, принесённое гостями. Хуже всех выглядели дети, которые страдали от болезни сильнее взрослых. Язвы покрывали худенькие тела с ног до головы.

Караван встал лагерем чуть выше по реке. Путники подавленно молчали.

Женщины ушли в деревню раздавать муравьёв. Те, кто съедал подношение, оживали и что-то благодарно говорили.

– Кажется, Херля абсолютно уверен в нашем успехе, – Рей опустился у костра, вытягивая ногу. – Хотя я бы сжёг тут всё, чтобы зараза не пошла дальше.

– И детей? – уточнил Ричард, глядя в костёр остекленевшим взглядом.

– Я стоял кордоном в чумных провинциях. Один ребёнок может заразить сотни человек, – ответил бывший лейтенант очень неприятным тоном.

– Как хорошо, что это не чума! – поторопился сменить тему репортёр. – Я не заметил трупов!

– То есть? Вы хотите сказать, что ещё никто не умер? – Гринривер, который вообще старался не смотреть в сторону больных туземцев, заметно оживился.

– Ага, то есть я хотел сказать, что я не увидел трупов, но, наверно, надо расспросить нашего проводника… Я мигом! – и репортёр ускакал в темноту.

– Что-то раньше я не замечал в тебе особого человеколюбия. Ричард Гринривер жалеет туземных детишек? – пробасил громила, когда шаги Илаи стихли.

– Не мелите чепухи! Во всей империи сотни детей умирают ежедневно, – молодой человек дёрнул щекой. – В глухих деревнях можно легко купить ребёнка нужного возраста и пола. А если приплатить, то о его судьбе никто не будет справляться, – Ричард встретился взглядом с Салехом и поспешно отвёл глаза. – Но мы работаем над этим! Прогресс шагает по планете, глупо это отрицать. Например, за использование детей в ритуалах полагается срок, и немалый. Смерть разумного перестала быть необходимостью, те же скотобойни производят уйму некроэнергии, и её научились собирать довольно давно. Уже нет нужды пытать преступников, чтобы заряжать артефакты. В конце концов, от той же чумы уже есть вакцина!

– Звучит как верх лицемерия. Раньше детишек убивали из необходимости и постоянно, а сейчас изредка и ради удовольствия? Торжество прогресса, не иначе! – Рей саркастически хмыкнул, потянулся к костру и стал помешивать содержимое котелка.

– Это правда нашей жизни. Заделались в гуманисты? – огрызнулся графёныш.

– Я, в отличие от некоторых, не изображаю вселенскую скорбь за ситуацию, которая меня не касается, в которой я не виноват и на которую я не могу повлиять, – спокойно ответил громила. – Раз это не жалость, тогда что? Пострадала твоя слава вершителя судеб?

– Объяснитесь, мистер Салех! – пальцы Ричарда так стиснули ветку, что даже в неровном свете костра стало видно, насколько побелели костяшки.