Салех, проявляя заботу, ногой перевернул Илаю на спину.

– Чем аргументировали?

– Жалко животных. В понимании продавцов они отправляли их на убой. Я ведь сразу поведал им цель поездки. И платил государственными чеками.

– И почему же в таком случае ваш выбор не пал на обычные костяки? – уточнил Ричард, не оборачиваясь.

– Свиньи стоили вчетверо дешевле. И запас хода у них не ограничен.

Рей присел перед Илаей на корточки и проникновенным голосом поинтересовался:

– А теперь скажи, Илая, на кого ты на самом деле работаешь, и какое твоё главное задание? – в руках громилы сверкнул внушительных размеров нож.

Допрашиваемый побледнел и мелко затрясся.

– На имперскую канцелярию. Они дали прямой приказ продавать себя всем, кто захочет купить. Снабжают меня информацией. Думаю, специально отобранной.

– Ты ненавидишь империю, почему ты верен ей? – продолжил допрос Рей.

– Мне дали клятву, что прикроют меня от врагов, которые хотят моей смерти. Клятву на собственной душе. Поклялся один из верховных дознавателей. А потом взяли у меня кровь, волосы и ботинки, в которых я проходил до этого год.

– А почему ты не клялся?

– Мне сказали, что клятвы видны на ауре простецов. И их наличие может увидеть любой магик. Не самое лучшее качество для двойного агента. Потому таких, как я, никто и не принуждает к клятве. Вы убьёте меня? – с заметным усилием спросил репортёр.

– Ричард, мы убьём Илаю? – поинтересовался Рей у компаньона.

– Зачем бы вдруг? Он нас вроде как спас только что. Не специально, но всё же, – Ричард поднял с земли внушительную палку и попробовал выдернуть телегу из-под дерева, используя дубину как рычаг.

– А когда нас подобное останавливало? – удивился Рей.

– А, ну да… – молодой человек озадаченно почесал в затылке. – Давай лучше мы ему расскажем, что высшие следователи империи – двоедушники. И что они могут приносить любые клятвы. Сожрут потом душу какого-нибудь несчастного, когда запасная окончательно разложится под грузом нарушенных клятв, – Ричард ругнулся, отбросил дрын и просто дематериализовал кусок ствола рядом с телегой.

– Так это же государственная тайна! Злой ты, Ричард. Вот теперь Илая – носитель смертной тайны! Если об этом кто-то узнает из разведки, они даже секунду не будут сомневаться. Нашлют смертную порчу, и сгниёт человек заживо! Да ещё и муках, и кричать при этом не сможет, потому что язык и связки гниют первыми… Страшная смерть, – огорчился Салех.

– А ещё можно потом будет сообщить, что он перед нами раскололся. И сделал это по доброй воле, не под пытками, – продолжил сыпать идеями графёныш. Ему почти удалось высвободить телегу.

– Слушай, ну прирезать будет милосерднее.

– Не, давай оставим, у него попугай смешной! – сказал Ричард, рассматривая птицу. Та выковыряла из ошмётков чей-то глаз, и сейчас его с аппетитом уплетала.

– Аргумент! Ну что, Илая, я тебе соболезную, но убивать тебя мы не будем, – участливо закончил Салех, пряча нож.

– Вы так добры! – репортёр сжался, и его начало рвать оранжевой пеной.

Уши Салеха покраснели, лицо приобрело очень смущённое выражение.

– Мистер Салех, кончайте балаган. Наш спутник и так уже близок к сумасшествию из-за страха. Тронется он умом, кто будет фотохронику вести? Помогите ему – надо сделать фото этого неизвестного господина. Может, опознать потом удастся, – Ричард чертыхнулся, рассматривая лопнувшую ось. Телега пострадала гораздо сильнее, чем показалось вначале.

– Так ты с собой головёнку возьми. Найдём некроманта, расспросим. Только бери все головы – может, у этого хрена стоит защита от некроинквизиции. Обломаемся с ним – хоть через остальных что-то да узнаем.