Что, зная нежный характер Мирты, стало бы для неё настоящей катастрофой.

— Может, позже? — виновато протянула мама, прекрасно понимая, кто именно упустил этот крайне важный момент в воспитании дочери. И кому нести ответственность за последствия. — Завтра тяжёлый день, надо хорошенько выспаться…

И меня внезапно осенило.

— А хотите, я с ней поговорю? — встрепенувшись, посмотрела на родителей. — Сегодня мне всё равно вряд ли удастся уснуть. Хоть пользу принесу...

— Нет, — безапелляционно отрезал папа. — Мы разберёмся сами. Сейчас, — он выразительно покосился на маму. — А ты иди к себе и попробуй всё-таки отдохнуть.

— Уверены?.. — я предприняла последнюю попытку предложить свои услуги. — Мне несложно. Заодно попрощаемся…

— Завтра попрощаетесь. Целый день будет.

— Иди-иди, — повторила за отцом мать. — Мы справимся.

Настаивать дальше было опасно — и я временно отступила.

Папа и без того был зол на маму. Ещё не хватало, чтобы он что-то заподозрил и сорвал мне план.

— Хорошо, — обронила, развернувшись к двери. — Спокойной ночи. Я люблю вас.

— Не волнуйся, — вместо ответного пожелания полетело мне вслед. — Всё закончится хорошо.

— Не сомневаюсь, — кивнула матери через плечо.

«Особенно если моя гениальная идея всё-таки выгорит», — добавила про себя.

3. -1

Надолго в кухне родители задерживаться не стали, вскоре после меня поднявшись наверх и направившись к Мирте. Переодеваясь, я слышала, как они прошли мимо, привычно скрипнув половицами, и как громко (для ночной тишины) хлопнула дверь соседней комнаты, закрывшись за их спинами. А потом ещё битых полчаса лежала, бездумно уставившись на растрескавшийся потолок, под аккомпанемент доносящегося через стенку скандала, различая лишь грозный шёпот отца, тихие замечания матери да невнятные попытки сёстры оправдаться, то и дело прерываемые её же жалобными всхлипами. Лежала и улыбалась. Но не тому, что Мирту ругают — пускай и заслуженно — а тому, что после такого разноса она ещё точно будет долго реветь в подушку. А значит, мне не придётся её будить.

Наконец, родители оставили Мирту в покое и снова вышли в коридор. Их спальня — единственная из всех — располагалась на первом этаже, и потому я была уверена, что они непременно заглянут ко мне на обратном пути. Чтобы не ходить по лестнице лишний раз. Но не боялась, а терпеливо ждала, отсчитывая секунды до их появления... Однако родители проведать меня почему-то не завернули. Они даже не задержались возле моей двери, что, с одной стороны, говорило об их безграничном доверии (да и куда бежать-то на ночь глядя?), а с другой — нарушало мои планы (а вдруг они застанут меня в самый разгар подготовки?). Так что на всякий случай я пролежала ещё минут двадцать и только потом вылезла из-под одеяла, накинула халат и прокралась к сестре.

— Спишь?.. — спросила, беззвучно отворив дверь.

На грани восприятия — но Мирта всё равно уловила вопрос, тотчас повернув ко мне заплаканное лицо.

— Сильно ругались? — я воспользовалась этим завуалированным приглашением и прошла к кровати, примостившись на её краешке.

Сестричка кивнула — и, шмыгнув носом, вновь ткнулась в подушку.

— Отец сказал, что выгонит меня из дому, если Нарта повторит мой сомнительный подвиг, — с трудом разобрала её приглушённые пояснения. — Что я опозорила семью и уже никогда не верну его уважения...

— Главное, что сейчас не выгнал, — попробовала сыграть роль матери.

Однако Мирта пропустила мои слова мимо ушей.

— А ещё он сказал, что теперь ни один мужчина мира не согласится стать моим мужем! — она продолжила изливать мне душу. — Кому нужна ветреная жена? И мой единственный шанс выйти замуж — тот, кто меня обесчестил.