Эх, вот был бы столичный технопорт хоть чуточку меньше!.. Тогда я бы непременно разобралась. Всё-таки природа не обделила меня мозгами… Но в таких масштабах было непонятно, на что обращать внимание в первую очередь! Пришлось действовать по обстоятельствам.

Ещё минуту понаблюдав за прохожими, я выяснила, что они охотно идут в обе стороны, и, поколебавшись, пошла направо — раз уж предпочтений ни у кого нет, значит, и мне разницы никакой... Правда, вскоре обнаружилось, что почти все люди из встречного потока в итоге запрыгивают в техномобили или (гораздо реже) в одинокие повозки, запряжённые одной-двумя лошадьми, в то время как мои товарищи в большинстве своём туда даже не смотрят — и круто развернулась, решив, что работодатель, уже потративший на мою доставку круглую сумму, вряд ли станет экономить и отправлять меня на общественном транспорте, к остановке которой народ наверняка и направлялся. К тому же никакого билета на технобус, или что у них здесь было в ходу, никто мне не присылал.

Да, конечно, я слышала, что в столице не любят переводить бумагу, предпочитая каким-то образом записывать бронирование прямо на удостоверение личности — через имя и номер, указанные в билете. Вместе с деньгами и, как иногда случалось, долгами — если суммы не хватало на проезд. И мой наниматель вполне мог поступить так же, ничего мне не сообщив — но предпочла отложить проверку этого варианта на потом, сочтя его маловероятным. Единственное, для уверенности я всё же ненадолго заглянула в помещение технопорта и прошла под крышей целую секцию — до следующих дверей — где наткнулась на очередные указатели, подтвердившие мои предположения по поводу расположения остановок общественного транспорта... Правда, сильно это не помогло. Потому что никакого официального места сбора заблудившихся пассажиров, вопреки моим наивным мечтам, там не упоминалось. А жаль. В столь огромном и многолюдном здании оно бы очень пригодилось… Но на «нет» и суда нет.

Мне ничего не оставалось, кроме как придерживаться изначального плана… Однако, прошагав, наверное, около версты — до самого конца здания — я так и не встретила своего нанимателя. Ни пешком, ни на колёсах. Зато обнаружила, что на стёклах (по факту — экранах) некоторых техномобилей горят всевозможные надписи. Чаще — с именами, но иногда и просто «свободно», которое гасло, стоило кому-нибудь сесть внутрь. Вот только моего имени — или, вернее, имени сестры — нигде, увы, не было.

Печально.

Как бы я ни жаждала свободы, начинать жизнь с пустыми карманами не входило в мои планы. Во всяком случае, без крайней на то необходимости. И пускай неисполнение работодателем возложенных на него обязательств освобождало меня от ответственности, я всё равно считала своим долгом отблагодарить его за помощь и не собиралась опускать руки, по-прежнему уповая на благополучный исход мероприятия. Отчасти — из глубоко эгоистичных соображений. Но чем дальше, тем труднее мне было сохранять позитивный настрой. Слишком сильно болела голова. От всего. От шума, которого было на улице ничуть не меньше, чем в здании, просто звуки лучше рассеивались, не находя возможности отразиться. От солнца, которое подозрительно быстро клонилось к горизонту, постепенно уступая в борьбе фонарям и слепящим фарам. От обилия незнакомых запахов — далеко не всегда приятных. И, самое главное, от жары. Жуткой, плавящей жары! Ведь одета я оказалась совсем не по погоде — и потому в прямом смысле обливалась потом.

Это у меня на родине зима была настоящей зимой — со снегом, морозами и прочими маленькими радостями. Столица же располагалась в регионе со значительно более мягким климатом, и сейчас там стояло нечто вроде нашей ранней осени. Неудивительно, что в плотном шерстяном платье мне было, мягко говоря, некомфортно. Приходилось то и дело прятаться в здание, чтобы немного охладиться... Впрочем, на пути туда — против движения техномобилей — я прибегала к этому методу редко. От силы пару раз. А когда, вдоволь настоявшись возле въезда, обречённо поплелась обратно — к общественным остановкам — то предпочла сберечь жалкие крохи рассудка и пошла зигзагом. Всё равно техномобили двигались настолько медленно, что прозевать нужный было бы проблематично. Секция снаружи — секция внутри — секция снаружи — секция внутри… И снаружи, разумеется, не переставала вертеть головой. Без особой надежды, а чисто наудачу.